Эля повернула голову в другую сторону, чтобы окончательно осмотреться, и испытала некое потрясение. Оказывается, она лежала тут не одна. На соседней кушетке, отделённой от девушки блоками следящей аппаратуры, покоился некий молодой субъект. Глаза парня были открыты, и, судя по всему, он сейчас сосредоточенно разглядывал потолок.
Уловив Элино движение, субъект немедленно повернул голову на звук и радостно осклабился. Широкая улыбка констатировала отсутствие у него одного из верхних передних зубов.
— Быстро ты очнулась! — заявил парень на чистом русском. — Сразу видно…
— Сразу видно что? — недовольно пробормотала Эля, пытаясь разобраться со своим внутренним состоянием: вроде бы ничего не болело, голова не кружилась, тошноты не чувствовалось.
— Меня Ганс зовут, — вместо ответа сообщил парень, сев на кушетке и свесив ноги, обутые в тапочки. Облачён сосед по палате был в салатовый же медицинский халат. — Для близких — Гансик, — доверительно добавил он.
— А мы где? — поинтересовалась Эля, потому как этот вопрос занимал её сейчас более всего.
— В частной клинике, — с готовностью заявил новый знакомый, легко вскакивая на ноги.
Эля присмотрелась к парню получше. Возраст на вид года двадцать два — двадцать три, среднего роста, худощавый и с очень осунувшимся лицом: ввалившиеся щёки, впалые глаза. А большой нос пациента, наоборот, словно слишком выпячен вперёд. На голове — волосы коротким ёжиком.
— А почему ты по-русски разговариваешь? Мы разве не в Голландии… ну, то есть, я хотела сказать, не в Нидерландах?
— И в Голландии, и в Нидерландах, не парься, — успокоил её Ганс. — Что, по-твоему, тут русских, что ли, нет? Главный док тоже русский. Да и пациентов «наших» хватает.
Парень подошёл к кушетке Элис и выдернул иголку из её локтевого катетера.
— Ой! — машинально сказала Эля, потирая рукой оставшуюся белую нашлёпку. — Ты что?
— Пошли воздухом подышим на балкон, — предложил Ганс, кивая в сторону окна.
Он легонько взял девушку за руку. Эля встала на ноги, обнаружила, что одета в такой же стандартный халат, как и сосед, и проследовала за Гансом к ажурному тюлю. Оказывается, в окне, сбоку, была дверца, ведущая на небольшой балкончик, забранный снаружи узорчатой решёткой.
Балкон располагался на уровне третьего этажа, а вид с него открывался не очень-то и живописный. Слева ещё один трёхэтажный корпус, впереди чётко расчерченная дорожками территория с клумбами и газонами, а чуть поодаль приземистое административное здание со шлагбаумом и воротами, вмонтированными в забор, что опоясывал всё видимое пространство.
— Ого, — вырвалось у Эли. — Это военная часть, что ли?
— Не-а, — покачал головой Гансик. — Частная клиника. Больничный городок. Для… ну, короче, для больных.
— Звучит логично, — вполголоса проговорила Элис, вдыхая прохладный воздух: лёгкий ветерок развевал её волосы. — Больница для больных.
— Точно так, — не распознав иронии в её голосе, отозвался новый знакомый. — На… — Он протянул девушке скрученную цигаркой сигаретку явно кустарного производства.
— Чего это? — Она попыталась отпихнуть руку парня.
— Да не бойся, тебе точно не повредит! — улыбнулся Ганс, сверкая дыркой от зуба. — Успокаивает, только в путь!
— Не, — покачала головой Эля. — Я пока — пас. А Амстердам где? У меня просто там дела и…
— Там. — Гансик неопределённо махнул рукой. — Дела теперь твои подождут… — Он сделал некое вытягивающееся движение вверх и извлёк протянутой рукой откуда-то из-под козырька балкона дешёвую одноразовую зажигалку. Потом засунул цигарку себе в губы, цвиркнул огонёк и поднёс его к самокрутке.
— Почему это подождут?! — возмутилась Эля, раздумывая, как бы побыстрее связаться с руководством клиники.
— Шуба! — неожиданно сказал Ганс, делая круглые глаза.
Он заметался, попытался затушить подушечками пальцев цигарку, что у него с грехом пополам получилось, а потом судорожно выкинул её вместе с зажигалкой в проём балконной решётки.
Элис смотрела на него со смесью страха и удивления.
Впрочем, тут же причина такого странного поведения Гансика стала очевидна. Выяснилось, что в эту секунду в палату входил некий мужчина, облачённый в белый халат, что Эля, естественно, заметила не сразу. Но заметил Ганс.