Гатон наблюдал за Уорреном, а затем оглянулся вокруг, прежде чем сказать тихим голосом: “В то время как мы, Архероны, никогда не были едины и не продвигаем единство, истинные Архероны не причинят вреда друг другу. Это традиция, переданная от предков, и никто не может бросить ей вызов, даже мой собственный сын. В Фаусте, в Норланде, в многочисленных территориях, у нас никогда не было недостатка в врагах, поэтому нет необходимости в врагах среди нас. Если кто-то еще хочет пойти против этого принципа, то пусть это будет примером!”
Гатон поднял правую руку, положил ее ровно и прижал.
Воин в центре зала поднял Уоррена, мышцы по всему его телу скручивались, затем он слегка ударил кулаком в середину спины Уоррена. Его тело было совершенно неподвижным, глаза были настолько широки, насколько могли, его горло двигалось, но он не мог издать ни звука! Его тело протрясло несколько раз, а затем он свернулся, блеск в его глазах быстро рассеивался.
Когда он смотрел, как жизнь просачивается из тела Уоррена, Ричард не мог описать, как он себя чувствовал. Это определенно не было сочувствием или жалостью; нет, все его подозрения и аномалии, которые он заметил, связались вместе в тот момент. Неудивительно, что Уоррен все еще хотел спровоцировать Фолка, несмотря на отсутствие боевой мощи. Неудивительно, что Сенма была серьезно ранена, неудивительно, что дуэль на самом деле был преднамеренным убийством. Ричард не жалел и не сочувствовал этому мальчику, который хотел его убить, нет. Если бы Уоррен не умер сегодня, то однажды в будущем он бы убедился, что загнал его в тупик.
Нет, Ричард обратил внимание на слова Джейд. Ее описание Гатона сильно смутило его. Она говорила правду? Жил ли Гатон все эти годы с одним эльфом в своем сердце?
Глава 91
Глава 91
Краеугольный Камень Героев
Новости суда семьи Архерон быстро распространилась в Фаусте. Некоторые были шокированы этой новостью, в то время как другие остались глубоко в раздумьях.
В частной библиотеке в замке Джозефа на шестом острове шестого слоя Раймонд глубоко размышлял, слушая отчет о суде. После продолжительного времени он повернулся к Валену "Гатон не просто дисциплинирует свою семью этим; он также говорит всем дворянам Фауста, что это дело еще не сделано. Его собственный сын мертв, но Фолк все еще жив.”
Вален замолчал, выражение его лица было серьезным. С их попыткой убийства не удалось, похоже, что Архероны не понесли никаких потерь. На самом деле, им удалось искалечить Фолка и нескольких молодых людей из их подчиненных семей. Хотя те другие юноши не были из четырнадцати, они все еще были детьми дворян, которые поселились в самом Фаусте. Даже граф Голиаф должен был всю неделю вести расследования для этого - хотя Гатон также был членом ассамблеи, находясь на седьмом уровне, это давало только право голоса, а не вето.
Увы, дело было обречено не прийти к какому-либо выводу. Священная Ассамблея Альянса была именно таким местом - местом, где члены альянса собирались для обсуждения дел. То, будут ли результаты голосования выполнены, зависит от сдержек и противовесов различных держав. Такой тиранический граф, как Голиаф, не может быть приговорен ни к чему серьезному только за причинение вреда нескольким благородным детям.
Кроме того, несмотря на то, что публике было разрешено участвовать в собраниях, только четырнадцать семей фактически имели официальные места. Члены этих семей, по крайней мере, знали всё, включая внутреннюю информацию о проблеме с Фолком. Эта неделя была для того, чтобы помочь средним семьям почувствовать себя лучше и сохранить свою репутацию нетронутой после того, как Голиаф причинил боль своим детям. Без какой-либо серьезной внутренней борьбы в Альянсе прикрытие было необходимо.
Еще... Мало того, что Гатон смог быстро найти доказательства против Уоррена, он также вызвал внутренний суд в ту же ночь и казнил Уоррена на глазах всей семьи. Невозможно, чтобы суд такого масштаба держался в секрете, но он все равно не хотел его замалчивать.
Теперь можно сделать вывод, что, поскольку Гатон потерял сына, герцог Джозеф тоже должен потерять сына. Однако этот сын не мог быть Фолком. С другой стороны, он также передал четкое послание всем дворянам Фауста — Ричард Архерон был единственным человеком, который был вне пределов. Любой, кто даже хотел прикоснуться к нему, должен был быть готов к войне со всеми Археронами.
Вален встал, торжественно отвечая: "Молодой господин, статус Ричарда в семье Археронов намного выше, чем мы ожидали. На этот раз Гатон даже прямо заявил, что он является одним из основных членов семьи, хотя он еще даже не сделал настоящего рунного рыцаря. Должны быть какие-то известия, о которых мы не знаем. Я думаю, мы должны подготовиться к войне.”