— А почему стрелка часов двинулась в обратном направлении?
— Мы летим в прошлое, — объяснил Бенедикт, — надеюсь, твой магический маячок сработал. И черт знает, где нас искать.
Крылатый зверь, сотканный из звезд, нес нас на себе каких-то несколько мгновений, но на душе осело осознание того, что пролетели года, возможно, сотни лет. Когда мы оказались в темном помещении с аркообразными окнами, жеребец гулко фыркнул, недовольно блеснув глазами, что означало одно — мы прибыли в место назначения. Испытывать терпение «созвездия» мы не стали, спешно спрыгнув с крупа пегаса. Звездное существо, величественное и красивое, исчезло очень эффектно, растворившись медленно оседающими сверкающими звездочками. Именно это мерцание позволяло рассмотреть помещение изнутри. А было оно длинное, мрачное, пустующее, если исключить два ряда коек, расположенных вдоль стен и очень часто. Больше глазу зацепиться было не за что, абсолютно. Шли мы по центру, внимательно косясь по сторонам.
— Хм, занятный портал, — разрушил тишину Орхиус. Голос оного разлетелся эхом, раздавшись повторяющимся и медленно угасающим, — портал, портал, портал…
— Путешествовать во времени запрещено на магическом законодательном уровне. Но кто-то нашел лазейку, — прогнусавил Бенедикт, а эхо вторило, — лазейку, лазейку, лазейку…
— И куда, по-твоему, приведет эта богадельня? — поинтересовался Орхиус, злостно прошипев. — Черт бы побрал это эхо! эхо… эхо…
— Увидим, — ответил Бенедикт, сверля нехорошим взглядом пространство, — ох уж эта магия. Никогда не знаешь, что от нее ожидать. Темное колдовство мне гораздо ближе.
Меня же интересовал несколько иной вопрос:
— А почему богадельня предназначалась для страждущих прощения грешников?
— Вопрос хороший, — призадумался Бенедикт, — найдем ответ во времени…
Впереди показалась светлая точка, постепенно расширяющаяся. И мы поспешили к ней, потому что звездный свет пегаса, точнее оседающая мерцающая пыль уже практически исчезла, и становилось темнее и как-то страшнее. Постоянно озираясь по сторонам, заставляла себя не погружаться в мир тонких материй. Было у меня какое-то странное чувство, что пока я не вижу здешних обитателей, они не видят меня. А я всем своим нутром, предназначенным для работы с потусторонним, ощущала призраков. Их было до одури много вокруг нас. И далеко не таких, как Бенедикт или Орхиус. Это были неупокоенные души грешников, почему-то застрявших здесь и нашедших приют в богадельне.
— Амалия, не смотри по сторонам! — предупредил меня Бенедикт. Сам он тоже упорно шел к светлеющему пространству. — Иначе эти увлекут тебя за собой…
По телу прошлась волна мурашек. Конечно же я не смотрела. Но как было сложно удержать свой дар при этом!
— Эти существа точно не магия, — обеспокоенно проронил Орхиус, шагая вперед, — Бен, это духи. Странные какие-то.
После сказанного призраком вампира хотелось хоть украдкой взглянуть на духов, но я сдержалась, скрипя зубами. Попробуйте уберечь свой потенциал медиума от взгляда в потустороннее. Это сродни тому, что держать перед носом вкусную конфету и не попробовать ее, хотя так и тянет. Благо мы дошли до окна перехода и мигом провалились в другой мир, прямо на улицу города, где по дорогам сновали не машины, а экипажи, запряженные лошадьми. Мы отошли чуть в сторону, чтобы не мешать проезжающим и людям, облаченным в старинные одежды. Я стояла с раскрытой челюстью — дамы шли в платьях с бесконечными рюшами и драпировками, при этом вполне лаконичными в верхней части и объемными позади, а юбки расклешенные в пол. В руках у местных модниц имелись изящные зонтики или веера, а на головах обретались шляпки. Мужчины, ведущие своих дам, одеты в удлиненные пиджаки или укороченные сюртуки. Из-под верхней одежды выглядывали жилеты в тон костюмов, а внизу светлые брюки. Погодка тут была по осеннему прохладной, но солнце светило ярко. На моем лбу тут же выступили капельки пота, и стало как-то неуютно в шубе. Вот совсем. А из-за сторонящихся от нашей тройки людей тем более.
— Вторая половина девятнадцатого века, — скалясь клыками произнес Орхиус, и по щелчку пальцев облачился по здешней моде.
Вот как он так мог? Я, честно говоря, обзавидовалась. А одежда девятнадцатого века ему очень шла. Тем более, призрак вампира еще и украсил ее брошью с цепями. Ну, не мог он не выделиться. Костюм темного оттенка сел аки влитой, а на довольном лице появилась аккуратная бородка и усы. Женская половина старинного общества начала заинтересованно поглядывать на него, и Орхиус засиял, как чищенная монета.