– Вы сломали эту штуку.
– Ее можно починить, она крепкая. Артефакты – прочные штуки.
Несмотря на то, что ею он забил до смерти Махалию.
– Это была хорошая мысль – провезти ее через контрольно-пропускной пункт.
– Когда я позвонил и попросил прислать водителя, Бурич не обрадовался, но все понял. Проблема была не в милиции и не в полиции. Мы не могли допустить, чтобы нас заметил Пролом.
– Но у вас устаревшая карта. Я заметил это еще в прошлый раз, она лежала на вашем столе. Весь этот хлам, который собрали вы или Йорджевич, – он оттуда, где вы ее убили? – он был бесполезен.
– Когда они успели построить этот парк для скейтеров? – На мгновение Боудену удалось сделать вид, словно эта мысль действительно его развеселила. – Это ведь должен быть прямой путь к устью реки.
Где старое железо утащило бы ее на дно.
– Разве Йорджевич не знал дороги? Это же его город. Ну и боец.
– У него никогда не было повода ездить в Покост. Я сам не бывал там с тех пор, как приехал на конференцию. Карту, которую я ему дал, я купил много лет назад, и на тот момент она была правильная.
– Но во всем виновато проклятое городское строительство, да? Вот он приехал, в фургоне груз, а тут рампы и хафпайпы, они преграждают путь к воде, а уже светлеет. И когда этот план провалился, вы с Буричем… поссорились.
– На самом деле нет. У нас с ним был разговор, но мы решили, что все утихло. Нет, он забеспокоился, когда вы прибыли в Уль-Кому, – сказал он. – Именно тогда он понял, что нам грозит опасность.
– Значит… В каком-то смысле я должен перед вами извиниться…
Он попытался пожать плечами. Даже этот его жест не выдавал в нем жителя одного из городов. Он постоянно сглатывал, но его тики ничего не говорили о том, где он находится.
– Если угодно, – сказал он. – Именно тогда он вывел на охоту своих «Истинных граждан». Даже прислал ту бомбу – чтобы вы во всем обвинили «Кома превыше всего». И, кажется, он думал, что я тоже в это поверил. – На лице Боудена отобразилось отвращение. – Наверное, он слышал, что так бывало и раньше.
– Все эти записки, которые вы писали на языке Предшественников, письма с угрозами в свой адрес, сымитированные ограбления – все это добавляло правдоподобности вашему Орсини. – Он так посмотрел на меня, что я не стал добавлять «вашему вранью». – А Иоланда?
– Мне… мне очень жаль, что с ней так вышло. Наверное, Бурич решил, что мы с ней были… Что Махалия или я ей что-то рассказали.
– Но это не так. И Махалия тоже ничего ей не говорила – она защищала ее от всего этого. На самом деле только Иоланда до конца верила в Орсини. Она была вашей самой главной фанаткой. Она и Айкам.
Боуден холодно посмотрел на меня. Он знал, что эти двое не отличались особым умом.
– Господи, Боуден, какой же вы враль, – сказал я после долгой паузы. – Вы даже сейчас врете. Думаете, я не знаю, что это вы сказали Буричу, что Иоланда придет туда? Вы отправили их туда на тот случай, если ей что-то известно. Но, как я и сказал, она ничего не знала. Вы убили ее ни за что. Но почему туда пришли вы? Вы же понимали, что они попытаются убрать и вас тоже.
Мы долго смотрели друг на друга.
– Должны были удостовериться, да? – спросил я. – И они тоже.
Они не отправили бы Йорджевича, не организовали бы это экстраординарное покушение через границу из-за одной Иоланды. Они даже точно не знали, что ей известно – и известно ли вообще. Но они прекрасно понимали, что Боуден знает все.
«Они думали, что я тоже в это верю», – сказал он когда-то.
– Вы сказали им, что она будет там и что вы тоже переходите, потому что «Кома превыше всего» пытается вас убить. Неужели они полагали, что вы в это верите? Вы должны были прийти туда, иначе бы они поняли, что их обвели вокруг пальца. Если бы Йорджевич не увидел вас, он бы сообразил, что вы что-то затеяли. Он должен был видеть вас обоих. – Я вспомнил то, как странно шагал Боуден в Копула-Холле, как он странно себя вел. – Значит, вы должны были явиться и сделать так, чтобы вас кто-то загораживал… – Я остановился. – Там было три цели? Значит, именно из-за меня все пошло не так. Я покачал головой. – Вы знали, что они попытаются вас убить, но готовы были рискнуть, лишь бы избавиться от нее. Камуфляж.
Кто бы заподозрил его в соучастии после того, как Орсини пытался его убить?
Боуден постепенно мрачнел.
– Где Бурич?
– Умер.
– Отлично… Отлично.
Я шагнул к нему. Он направил на меня артефакт, словно какой-то жезл бронзового века.