– А то ещё, гляди, так прищемят его, что оторвут вместе с головой. Ты меня понял?
– Понял. – Губы «молодого» скривила понимающая усмешка, и он больше не задавал никаких вопросов.
Эпилог
г. Москва, Большая Лубянка, 2
– И когда ты только оставишь эту свою скверную привычку, – пугать людей, Илья Аркадьевич? – Генерал Кобрин не просто слово в слово повторил излюбленную фразу своего предшественника Шаромова, призванную подчеркнуть его отменный слух, но ещё и точно следовал его манере, – стоя у окна, оставаться спиной к вошедшему. Поначалу он тем самым просто подражал своему бывшему начальнику, но со временем это укоренилось уже в его собственную, осознанную привычку, и теперь он также любил подолгу медитировать на монотонные уличные пейзажи. Оконная фрамуга в его кабинете была постоянно распахнута, и в неё вместе с гулкой, рассветной тишиной врывалась прохладная утренняя свежесть, ещё не отравленная парами бензина и продуктами человеческой жизнедеятельности. В такие минуты в туманной дымке рассвета Лубянская площадь казалась по-особенному большой и пустынной, и приковывала к себе пытливый взгляд неким ореолом былого, трагического величия. Но главное было в другом. События последних месяцев приучили генерала, и не только его одного, буквально, жить в своём рабочем кабинете в ожидании грядущих перемен и в мучительных поисках выхода из непонятного тупика. И он, действительно, жил здесь: ел, пил и спал, как большинство его коллег, переведённых руководством на казарменное положение. Ведь, ещё совсем недавно никто не понимал, что происходит. На фоне разгулявшейся нечеловеческой стихии жизнь казалась ирреальной и не поддающейся никакому разумному объяснению. Кроме того, волна служебных чисток, сравнимая разве что с эпохой Сталинского передела, прокатилась по всей России, от Ангорска до Москвы, едва не смыв его самого. Поэтому теперь, когда страшная угроза всеобщей кровавой бойни миновала, человеческий разум, подвергшийся такому небывалому напряжению, больше ничего не принимал на веру, и ощупывал своими сенсорными нитями каждую мелочь, каждую деталь вокруг, словно спрашивая себя: а так ли всё это на самом деле? Ему, то есть разуму, как зависшему компьютеру, требовалось сейчас только одно: срочная перезагрузка.
– Извините, товарищ генерал, но в вашем кабинете горел свет, и дверь была открыта. – Полковник в нерешительности замер на пороге.
– Входи, входи. Ты-то мне как раз и нужен. – Кобрин с трудом оторвал взгляд от зелёного оазиса в центре площади, на которой когда-то красовался железный рыцарь революции и повернулся лицом к посетителю. – Аналитика по генералу Шаромову готова?
– Так точно. – Тот, кого звали Илья Аркадьевич, положил на стол увесистую папку и устремил взгляд на шефа. Кобрин одобрительно кивнул и жестом предложил садиться.
– Ну, это я всегда успею прочитать, – сказал он. – Ты мне лучше устно обо всём доложи, но только кратко и по существу. Сделай, так сказать, резюме в самом сжатом виде.
– Это будет непросто, товарищ генерал, так как во всей этой истории очень много неясного, и пока ещё больше вопросов, чем ответов – ответил полковник, но, перехватив удивлённый взгляд патрона, поспешил добавить:
– Я постараюсь, товарищ генерал.
– Да уж постарайся, Илья Аркадьевич, – Кобрин отошёл к окну и приготовился слушать.
– Достоверно установлено лишь то, что генерал Шаромов покончил с собой, а именно застрелился из своего табельного оружия, предварительно застрелив свою собаку, – начал свой доклад полковник. – Мотивы самоубийства, к сожалению, не ясны. Также нет и следов постороннего воздействия. Однако в крови генерала обнаружена высокая концентрация алкоголя. По факту гибели других членов его группы, Зелинского, Рудина и Гуревича, информация в Москву по невыясненным причинам не поступала. Над этим сейчас работаем. На месте же обнаружен труп сотрудника ГРУ подполковника Плеханова с ножевым ранением, несовместимым с жизнью. К настоящему времени подтверждена смерть четырёх террористов: двое погибли при штурме здания УФСБ, двое – ещё раньше, при других обстоятельствах. Ронину с гражданкой Мухиной удалось скрыться в неизвестном направлении после захвата ими вертолёта, стоявшего на крыше здания УФСБ. К сожалению, отследить траекторию его движения и места посадки не представилось возможным, не смотря на помощь ребят из космического агентства.