A. X–XI вв. — время возникновения и существования так называемых рудиментарных муниципиев. Собственно говоря, они еще не были муниципиями, хотя обладали некоторыми близкими к ним чертами. К их числу относились собственное фуэро и закрепленные в нем права на отдельные элементы территориальной юрисдикции, а также избрание узкого круга собственных должностных лиц, выполнявших второстепенные властные функции. Однако в целом консехо еще оставалось под властью короля или сеньора и не превратилось в «самостоятельный элемент системы государственного управления»[102].
Б. XII — середина XIV в. — время муниципия в собственном смысле слова. В отличие от рудиментарных, такие муниципии обладали всеми ключевыми признаками муниципального устройства. К ним относились: (1) наличие у общины статуса самостоятельной политико-административной единицы, обладавшей более или менее широкой степенью автономии в пределах своей юрисдикции; (2) существование категории местного гражданства, объединявшего всех полноправных жителей территории муниципия, принадлежавших к числу «весино» (дословно «соседей»); (3) наличие собственных органов управления и должностных лиц («магистратов». — О. А.), а также комплекса правовых норм, обеспечивавших функционирование механизма местного самоуправления; (4) отсутствие иных ограничений юрисдикции органов местной власти, кроме тех, которые налагались государством[103]. В качестве же отправной точки истории зрелых муниципальных учреждений рассматривалось предоставление городу «пространного фуэро» (fuero extenso).
В отличие от ранних кратких фуэро (fuero breve), пространные представляли собой уже не лапидарные местные хартии или судные грамоты, а обширные кодексы, вбиравшие в свой состав широкую гамму местных правовых обычаев. Такие фуэро вырабатывались при непосредственном участии консехо и нередко были результатом прямого соглашения (пакта) между членами консехо, с одной стороны, и королевской властью или ее представителями — с другой. Они существенно ограничивали вмешательство королевской власти во внутреннюю жизнь консехо. Эту власть в рамках общины представляло лишь назначаемое королем должностное лицо — сеньор города (dominus ville, sennor de la villa (cibdat)). В эпоху расцвета муниципального строя его функции были весьма узкими и конкретными и включали отдельные обязанности военного (охрана городских крепостей) и фискального (организация сбора некоторых платежей) характера.
Основная же власть находилась в руках муниципия. К сфере его автономной юрисдикции Л. Гарсия де Вальдеавельяно относил функции, связанные с поддержанием внутреннего мира, судопроизводством, обеспечением потребностей военной организации на местном уровне, регламентацией поземельных отношений в пределах сельской округи и режимом пользования общими угодьями. К этой же области принадлежали распоряжение общественными средствами, экономическое регулирование (контроль за уровнем рыночных цен, ввозом и вывозом некоторых товаров, соблюдением единой системы мер и весов), содержание общественных бань, рынков и некоторых других объектов, благотворительность. Исполнявшее весь этот широкий спектр функций консехо имело знаки собственной власти, к которым относились собственные печать и знамя.
Л. Гарсия де Вальдеавельяно вслед за А. Эркулану, Э. де Инохосой и К. Санчесом-Альборносом считал главным органом власти консехо общее собрание его полноправных членов — весино. К их числу относились мужчины, родившиеся на территории консехо, обладавшие недвижимостью в его пределах и получившие статус местного гражданства с одобрения общего собрания. Любой весино имел право на защиту нормами местного фуэро, на пользование общим имуществом в соответствии с установленным порядком, а также на участие в управлении. Лица, временно проживавшие на территории консехо либо не удовлетворявшие названным критериям, в число весино не входили.
Наряду с общим собранием членов консехо существовал и другой тип собрания для более узкого круга лиц, принадлежавших к городской верхушке, — «добрых людей» (boni homines, omes bonos). Но основная исполнительная власть находилась в руках городских магистратов во главе с судьей консехо и подчиненной ему коллегией алькальдов. Их распоряжения выполняла более или менее значительная группа нижестоящих магистратов — апортельядо (aportellados). Консехо контролировало их деятельность посредством ежегодных перевыборов.