Таким образом, общий статус консехо был отмечен чертами четко выраженной зависимости, что было несопоставимо со статусом муниципального учреждения. Показательно, что даже столь важные символы общины, как печать и знамя, могли становиться объектом для передачи в аренду королем или сеньором в целях получения ими материальной выгоды. Не община, а король и сеньор обладали реальными властными прерогативами, которые осуществляли как лично, так и через посредство министериалов. Учитывая коллективную волю членов консехо, эти носители основной власти руководствовались прежде всего собственными соображениями, даже если они противоречили интересам общины.
Все перечисленное заставляет рассматривать консехо как неотъемлемый элемент системы феодальной власти. В этой системе центральное место занимал король — высший сеньор королевства, «сеньор по рождению» (dominus naturalis, sennor natural). Его сеньориальная власть приобреталась автоматически, в силу рождения в семье монарха и наследования престола. Часть связанных с ней властных прерогатив, в том числе касавшихся консехо, могла уступаться светским магнатам, приобретавшим таким образом статус «сеньоров города» (dominus villae, sennor de la villa).
Спектр властных прерогатив, получаемых такими сеньорами, варьировался (корона никогда не передавала всего комплекса своих прав консехо), но, как правило, их основой был контроль над городским замком (alcazar, castillo), что предопределяло лидирующую роль сеньора в системе военной организации общины. В целостном виде подобная схема сложилась, по всей видимости, уже в XII в. Сеньориальная власть ограничивалась сроком жизни короля-сеньора. Она приобреталась на правах феодального держания и обусловливалась вступлением в вассальные отношения с монархом. Установление таких отношений оформлялось вассальным контрактом, заключение которого сопровождалось ритуальным поцелуем руки короля как сеньора.
В свою очередь, консехо также оформляло зависимость от сеньора вассальным контрактом — коллективным оммажем (pleito е omenaje). Он скреплялся жестом вложения рук представителей консехо в руки сеньора или его представителя (это подчеркивало особую жесткость взаимных обязательств) и принесением клятвы вассальной верности. Сеньор обязывался соблюдать фуэро, правовые обычаи и привилегии общины. Таким образом, консехо включалось в систему двойного вассалитета — от короля (рог naturaleza) и «сеньора города» (рог sennorio). Порой обе ипостаси могли совмещаться в одном лице. «Сеньор города», не выходя за пределы своей юрисдикции, вводил в должность апортельядо, действовавших на территории консехо, вручал им знаки власти. Это было еще одним отличием консехо от современных ему муниципальных учреждений. Последние (в частности, в северной Франции) иногда получали статус коллективных вассалов и приносили феодальные оммажи. Однако властные полномочия их должностных лиц исходили не от сеньора, а от корпорации полноправных горожан.
Можно уверенно утверждать, что в истории местного управления средневекового Запада кастильская территориальная община занимает особое, оригинальное место. Не будучи самостоятельным органом местной власти, она играла вспомогательную роль в системе реализации сеньориальных прав. Эта роль заключалась прежде всего в поддержании внутреннего мира между представителями разнородных социальных групп, проживавших на территории общины, тем более что большинство общинников были вооружены. В связи с этим особое значение имело проведение общих собраний членов консехо, наиболее непосредственно выражавших его коллективную волю.
Крайне широкий и разнородный состав таких сходов делал невозможным сколько-нибудь организованный обмен мнениями. Отношение к обсуждаемым вопросам собравшиеся выражали криками и жестами, проявляя тем самым свою позицию. Но и такая, предельно общая, форма выражения общественного мнения могла играть стабилизирующую роль при обсуждении дел, которые затрагивали интересы всех присутствовавших и потенциально могли стать причиной внутреннего конфликта. В его предотвращении были в равной степени заинтересованы как община, так и обладатели сеньориальной власти.
Истоки этого зависимого положения консехо в исторической перспективе следует связать с той системой организации владельческих прав на землю, элементом организации которых оно являлось. Территориальная община с самого своего возникновения формировалась как сообщество не свободных, а зависимых мелких землевладельцев. Истоки этой зависимости следует искать в сочетании трех разнородных явлений: во-первых, в концепции аллодиального владения (hereditas, heredad) как владения свободного (в том числе знатного) мужчины-воина; во-вторых, в традиционной для раннесредневековой знати (в том числе и испанской) практике привлечения к военной службе несвободных людей, получившей широкое развитие в последний период истории Толедского королевства (подобные тенденции в ту же эпоху имели место и за Пиренеями); в-третьих, в специфических условиях Реконкисты и связанного с ней колонизационного движения.