Корабль «Альтерра» в околоземном пространстве подвергся нападению со стороны наших врагов, поставивших себя вне Закона. Они успели перенести по меньшей мере двух членов вашего экипажа в свои катера, прежде чем прибыл наш патрульный корабль. Завидев его, враги уничтожили «Альтерру» вместе со всеми, кто находился на ее борту, и рассыпались в разные стороны на маленьких планетарных катерах.
Мы перехватили один из них и обнаружили юношу, Хар Орри; вас увезли на другом — не знаю, с какой целью. Они не убили вас, но стерли всю вашу память, вплоть до младенческого периода, а затем бросили в глухом лесу, где вас ждала неминуемая смерть. Однако вы выжили и обрели кров среди лесных варваров. В конце концов наша поисковая группа обнаружила вас, привезла сюда, и с помощью парагипнотической техники нам удалось восстановить вашу память. Вот и все, что мы могли сделать.
Рамаррен слушал незнакомца очень внимательно. Рассказ ошеломил его, и он не делал попыток скрыть свои чувства; но он ощутил также определенную тревогу и подозрения, и их-то не стал выставлять напоказ.
Высокий мужчина сперва обратился к нему с телепатическим обращением, хотя и с очень кратким, и таким образом дал Рамаррену настроиться на свой мозг. Затем Абандибот прекратил использовать мыслеречь и установил эмпатическую защиту. Однако она не была совершенной. Рамаррен, прекрасно тренированный и обладавший высокой чувствительностью, уловил смутные эмпатические образы, резко противоречащие тому, что говорил Абандибот вслух. Это свидетельствовало либо о его безумии, либо о лживости.
Но не исключена была и возможность того, что он сам настолько выбит из колеи — вероятно, вследствие перенесенного им парагипноза, — что на его чувственное восприятие просто нельзя положиться.
— Как давно?.. — спросил он наконец и на мгновение взглянул прямо в странные, обведенные белым глаза.
— Шесть лет по земному летоисчислению, преч Рамаррен. Длительность земного года была приблизительно равна длительности одного лунокруга.
— Как долго, — прошептал он. Его друзья, его соратники по полету, выходит, давно-давно мертвы, а он в одиночку провел на Земле…
— Шесть лет?
— Вы ничего не помните об этих годах?
— Ничего.
— Нам пришлось стереть рудиментарную память, которая образовалась в течение этого времени, чтобы восстановить вашу первоначальную память и истинную личность. Мы очень сожалеем о потере шести лет вашей жизни, но воспоминания о них не были ни нормальными, ни приятными. Преступные злодеи превратили вас в создание еще более жестокое, чем они сами. Я рад, что вы ничего не помните, преч Рамаррен.
Абандибот был не просто рад, а полон ликования. Этот человек, видимо, обладал очень ограниченными эмпатическими способностями либо не был достаточно тренирован. В противном случае он возвел бы защиту получше.
Собственная телепатическая блокировка Рамаррена была безупречна. Все больше и больше отвлекаясь на подслушивание обертонов разума Абандибота, которые свидетельствовали о фальши или неискренности произносимых речей, и продолжая страдать из-за путаницы в мыслях, Рамаррен вынужден был мобилизовать все свои силы, чтобы обрести способность рассуждать трезво.
Как могли шесть лет жизни пройти, не оставив ни единого воспоминания? Вместе с тем сто сорок лет полета их околосветового корабля от Вереля до Земли слились в памяти в одно бесконечное, леденящее душу мгновение Как обращалась к нему та сумасшедшая, какое имя она выкрикивала в припадке безумного гнева?
— Как меня звали все эти шесть лет?
— Звали? Вы имеете в виду — среди туземцев, преч Рамаррен? Я не помню, как именно вас звали, если они вообще дали вам какое-либо имя.
«Фальк, она звала меня Фальком», — вспомнил Рамаррен.
— Коллега, — неожиданно сказал он, переведя на галакт келшакскую форму обращения. — Если не возражаете, я хотел бы продолжить наш разговор немного позднее. То, о чем вы мне рассказали, встревожило меня. Позвольте мне немного побыть одному.
— Конечно, конечно, преч Рамаррен. Ваш юный друг Орри с нетерпением ожидает встречи с вами… Прислать его сюда?
Но Рамаррен, высказав свое пожелание и услышав, что оно будет исполнено, перешел на другую ступень восприятия и отключился от Абандибота, воспринимая любые его слова просто как шум.