– Солженицын жил в Швейцарии? А я и не знала…
– Когда его выслали, он два года прожил в Цюрихе, а потом ненадолго задержался в Женеве. Она ему очень понравилась. Кстати, описывая свое путешествие на берега Лемана, он написал фразу, которую мы даже можем взять в качестве эпиграфа к тексту по этому туру: «Женева – чем-то умягчает сердце изгнанника, вероятно, не так тяжело переживать здесь и годы».
– Город изгнанников, – задумчиво произнесла Вера. Видимо, авторитет Солженицына ее окончательно убедил. – А что? Звучит неплохо. Но при чем здесь ООН?
– Без ООН, если разобраться, в такой экскурсии не обойтись. Там же и Комиссия по правам беженцев, и Совет по правам человека, и тот же Комитет по пыткам. Все связано с темой. Даже я буду работать на вилле, построенной очередным изгнанником.
– Почему изгнанником? – сначала не поняла Вера.
– Эта вилла – Пелуз – была построена французами, перебравшимися в Женеву из-за преследований.
– А что? Неплохо. Все, заметано. Готовишь тур про изгнанников, – воодушевилась Вера.
– Договорились. А сейчас я спать пошла. Мне завтра, в отличие от тебя, вставать в семь часов. Кошмар!
«Какой ужас! Неужели они за мной следят?» Селим Атван сегодня допоздна задержался на работе. Штат сотрудников комиссии неуклонно сокращался, а работы меньше не становилось. Когда он повернул в свой переулок, то увидел, что машина, которая до этого стояла у кромки тротуара, медленно двинулась вслед за ним. Главная улица этого района – Сервет – освещалась довольно прилично. В его же переулке фонарей было мало, и свет от них такой, что уже в нескольких шагах ничего не было видно. Селим ускорил шаги, и машина набрала скорость. Селим побежал и тут, к своему ужасу, обернувшись, увидел, что машина, заехав на тротуар, летит прямо на него. На его счастье, слева в доме был вход в парадную, и ему удалось буквально запрыгнуть на ступеньки лестницы. Машина пролетела мимо и, чиркнув бампером по стене, съехала на мостовую и, взревев мотором, помчалась дальше. Селим выскочил на дорогу, пытаясь разглядеть номер машины, но ее уже и след простыл. Переулок здесь делал крутой изгиб и уходил вправо. Единственное, что Селим Атван успел заметить, когда машина проносилась мимо, что это был, судя по всему, внедорожник темного цвета.
Глава третья. Вилла Бокаж
На следующий день действительно повторился кошмар со вставанием. Олегу пришлось буквально вытаскивать Арину из кровати, куда она два раза умудрялась снова залезать, как только он выпускал ее из поля зрения.
Благодаря его усилиям Арина почти не опоздала. Но когда вошла в кабинет, увидела, что ей уже звонили. На автоответчике было оставлено сообщение о том, что начальник кадров просит зайти миссис Родионову к нему сегодня в десять, а заместитель главы комиссии, глава научно-исследовательского департамента Питер Гилмор готов встретиться с ней в одиннадцать. Кабинет Кондратовича находился на вилле Бокаж, там же размещался и Гилмор. Арина, не мешкая, отправилась туда. Вилла Бокаж стояла на возвышении напротив нового здания ООН. Многоэтажное строение из стекла и бетона не подавляло, а лишь подчеркивало элегантность и изящную простоту этой небольшой двухэтажной виллы, построенной в классическом стиле. Раньше здесь находились языковые курсы ООН, и лишь недавно они переехали в другое здание, а вилла Бокаж была передана комиссии.
Кабинет Кондратовича находился на втором этаже.
Арина постучала и приоткрыла дверь.
– Можно войти? – спросила она, сначала не увидев никого в комнате.
– Да, конечно, – ответил мужской голос, донесшийся откуда-то сбоку.
Арина вошла в кабинет и тут только заметила мужчину – крупного, высокого, светловолосого, с открытым, немного простоватым лицом. Он стоял в дальнем конце комнаты около большого декоративного дерева с лейкой в руках.
– Проходите, пожалуйста, и садитесь. Сейчас только закончу поливать свой фикус.
Арина села на стул, стоявший около большого письменного стола, и огляделась. Несколько лет подряд она приходила в этот кабинет на занятия французским языком. Но сейчас скучный класс с несколькими рядами парт было не узнать. Офис начальника кадров напоминал небольшую теплицу – столько здесь было комнатных растений. Кондратович тем временем закончил поливать дерево, вынул из кармана платок, тщательно вытер руки, а уже потом подошел к Арине.
– Давайте знакомиться. Меня зовут Геннадий Кондратович. Вчера я не смог с вами встретиться, были срочные дела в пале. «Пале» – так мы основное здание называем – Palais des Nations[9]. Не говорить же «дворец». А что? Может, и неплохо бы звучало: «пошли, перекусим во дворце», «тебя вызывают на ковер во дворец». Я так понимаю, что вы Арина Родионова, призванная к нам в качестве скорой помощи.