– Очень приятно. Геннадий, а как по отчеству? – Арина пожала протянутую ей руку. Рукопожатие Геннадия было энергичным и крепким.
– Какие отчества между почти соотечественниками? И по возрасту я хоть и старше вас, но ненамного. Так что оставим церемонии.
– Да тут просто оранжерея! И так все замечательно растет. У вас явно «зеленая рука»! А почему вы назвали вот то дерево фикусом? Разве это фикус? У нас в Москве они совсем другие – с большими овальными листьями. А это больше похоже на березу.
– Семейство фикусов очень разнообразно, я вам как-нибудь лекцию на эту тему прочитаю. Но сейчас, извините, некогда. У меня через полчаса совещание у шефа. Так что давайте быстренько все обсудим, что вас касается. Хотя, собственно, я не очень представляю, чем вы будете заниматься? Как вы мыслите себе вашу работу?
– Я хотела узнать, есть ли у вас списки людей, которых вы будете увольнять в ближайшее время?
Кондратович явно замялся.
– Списков нет, есть наметки, соображения.
– А вы не собираетесь увольнять некоего Салема Атвана? – Арина забросила пробный шар.
– В принципе следовало бы. Научный работник он никакой. Мы как раз вчера обсуждали эту проблему. В этом месяце нужно кого-то уволить из этого отдела. Решили его пока не трогать. Будем увольнять в последнюю очередь. Не возвращаться же ему сейчас в Сирию.
– И кто же намечен вместо него? Раз было совещание, значит, уже появилась кандидатура. – Арина продолжала наступление. – Я здесь затем, чтобы помогать тем, кого увольняют.
– Вы знаете, эта информация конфиденциальная. Я должен посоветоваться с начальством: имею ли я право вам ее сообщить. – Кондратович не собирался сдаваться так просто.
Он предложил, чтобы Арина осмотрелась, познакомилась с людьми – он упомянул имена несколько русских сотрудников, – и пообещал встретиться с ней в ближайшее время еще раз. Он также посоветовал заняться оформлением пропуска, освоиться на рабочем месте, вызвать ребят из группы компьютерной поддержки, чтобы они все наладили и дали доступ к программам и внутренней электронной почте.
Распрощавшись с Кондратовичем, Арина спустилась на первый этаж, где находился кабинет заместителя Батлера. Гилмор показался Арине совсем молодым человеком. И лишь когда он, подойдя к ней, пожал руку, она поняла, что Гилмор скорее моложав, чем молод. Впечатлению моложавости способствовала худощавость, невысокий рост и темные, без проблесков седины, волосы. Они еще больше подчеркивали очень светлый, почти белый, цвет кожи. Такими же черными, как волосы, были и усы, придававшие его интересному лицу оттенок франтоватости. Он явно был в хорошей физической форме. Об этом свидетельствовала подтянутая спортивная фигура. Это чувствовалось и по тому, как легко и быстро он передвигался по комнате, по тому, как прямо держался и как энергично жестикулировал.
Разговор он повел тоже в весьма энергичной манере.
Гилмор четко и сжато сформулировал основные задачи комиссии, объяснил, что он, как заместитель, вынужден заниматься всеми вопросами, но главные его усилия сосредоточены на научно-исследовательском направлении.
– Странно, если это такая серьезная проблема, затрагивающая столько стран, почему же сокращаются ассигнования на исследовательские программы?
– Я не буду рассказывать вам о кризисе, я думаю, вы не хуже меня знаете, какой ущерб нанес он экономикам всех стран. А когда нечего есть, о науке не думают, – грустно усмехнулся он. – Конечно, я преувеличиваю. Ни вашей стране, ни нашей не грозит голод. Но, тем не менее, ассигнования на науку катастрофически урезаются во всем мире. Как ни странно, но этот процесс начался еще до кризиса. И причина очень простая – исчезло противоборство между нашей страной и вашей.
Гилмор замолчал. Он явно ожидал увидеть удивленный взгляд Арины и услышать просьбу объяснить его утверждение.
– Вы хотите сказать, что раньше была конкуренция между СССР и США, в том числе и в науке?
– Да, вы правильно понимаете проблему. Поздравляю, вы первая, кому не пришлось объяснять, в чем дело. – Гилмор с уважением посмотрел на нее.
– Вы знаете, я страдаю от одной болезни, – улыбнулась Арина. – У меня патологическая честность. Поэтому я вам признаюсь, что это не моя догадка. Просто я уже слышала это от наших русских ученых.
– Надо же, и что же они говорили?
– В этом признался мне как-то один мой хороший знакомый – очень известный ученый. Он рассказал, что раньше достаточно было сказать – там, наверху, в кабинете у партийного начальника, курирующего его направление – вот, мол, американцы на этом направлении нас обогнали, изобрели то-то и то-то. И вообще мы у них в хвосте плетемся. Этого было иногда достаточно, чтобы получить нужные деньги. А теперь пугать некого и нечем.