Часовой - сибирский егерь, обливаясь потом в своей оливковой форме, бросил взгляд на пропуск Владислава и кивнув головой, повернул вентиль, открывая перед ним небольшую калитку в массивных черных воротах, пышущих жаром под ярким солнцем. Эти ворота выдержат таран современного "АК" или выстрел в упор его 75-миллиметровки. Зачем компании потребовалось возводить настоящую неприступную крепость в центре заштатного городка? Этот вопрос относился к разряду тех, что Трещевский никогда не задавал вслух. В данный момент он шагал по асфальту Арсенальной, каждым шагом вздымая в воздух тучи тополиного пуха, и глядел на 2-3-этажные каменные дома середины века, видневшиеся из-за высоких раскидистых тополей. Нигде не было видно прохожих. Это и понятно - вторая половина дня в субботу, нормальные люди сидят в своих домах, за семейным столом. Владислав живо представил себе, как в гостиной с высоким потолком восседает за обширным столом глава семейства - чернобородый оружейный мастер в наградном кафтане, рядом с ним его жена - пышнотелая матрона в простом платье, и целый выводок детишек - может десяток, может чуть меньше. Вероятно, что к хозяевам на субботний обед заглянули и гости - сосед-мастер со своим многочисленным семейством, а может, изволили пожаловать и "господин начальник" с супругой... Владислав хорошо знал эту незыблемую ижскую традицию ещё с тех пор, когда его отец пару лет работал инженером на местных заводах "Сиборко". Одно воспоминание потянуло за собой другие, из той давней поры, когда Иж был для него если не всем, то большей частью мира. Воспоминания не замедлили материализоваться в виде затормозившего рядом с инженером "барсука" оливкового цвета - ба, да это же не "барсук", а "алгонкит", знаменитый британский вездеходик. Высокий мост, шипованные колеса, обширный салон. И прежде, чем из кабины высунулась русая голова, и весёлый голос окрикнул Трещевского: - Куда путь держишь, служивый! - он уже знал имя владельца заокеанской диковинки. Лет десять назад преуспевающий инженер строительной конторы Ижских заводов "Сиборко" внезапно ушел из компании и купив дом в деревне, стал фермером Иваном Никаноровичем Донковым. В Иже данное событие вызвало непонимание, сопровождавшееся довольно прозрачными намёками на то, что инженер на казённой службе повредился умом. Через пять лет разговоры смолкли и даже скептики признали, что лучшая баранина и свинина, лучший мёд и медовуха - в магазинах г-на Донкова. Ныне Иван Никанорович обретался в роскошном тереме-усадьбе в десятке вёрст от города, создав разветвлённую сеть мелких производителей, контролировавшую через магазины "Донков и Ко" до четверти продовольственного рынка Ижа и Благовещенска. А для Владислава он оставался лучшим другом отца, всерьёз верившего в то, что когда-нибудь сын инженера Венцлава Трещевского женится на его старшей дочке-красавице и станет наследником его дела.
- Куда тебе?
- Подбрось до Долгого моста. - и "алгонкит" покатил вниз по Арсенальной. Донков был рад встрече и сразу обрушил на своего попутчика целый поток информации о том, что происходило в Иже в последние лет пять, прошедших с тех пор, как Трещевский приезжал на Ижевские заводы практикантом и жил на городской квартире Донкова. Владислав молча выслушал длинные истории о неурожае 3 года назад или прошлогоднем урагане, что повалил все деревья в соседнем с поместьем логе. Затем речь пошла о ижских властях - Донков ругал чиновников, к которым без двух рублёв не подступиться. Потом заговорил о главе местной доброполиции. К самому поместью и хозяйству г-на Донкова он приближаться не решался, но с завидной регулярностью устраивал набеги на сёла, которые Иван Никанорович считал входящими в свою сферу влияния. Особенно возмутил его случай полугодичной давности, когда "этот херр со своей бандой" налетел на деревеньку Казмаску и украл 6 рублей, врученных Иваном Никаноровичем местному старосте на ремонт школьного здания. Усилиями г-на Донкова данный случай подробно осветил "Ижский городовой" и даже обсудила городская дума, но результата это всё не дало. Иван Никанорович был вне себя от возмущения и даже занялся пристальным отслеживанием деятельности херра Фолькоффа в Ижской округе. Он так и сыпал названиями деревень и сёл. Владислав слушал этот "список кораблей" вполуха, а Донков рассказывал, что в последние несколько месяцев глава доброполиции зачастил к вотскому старшине Акунтаю, что обитал в деревеньках вниз по Ижу, рядом со старой засекой. Удивительно было то, что Фолькофф что-то отвозил к Акунтаю, а возвращался от него с пустыми руками, что полностью не в характере данного типа.