- Давай сюда, эксплоататор русских рабочих! - возопили оттуда. Трещевский на "эксплоататора" не обиделся, а сел на свободный стул напротив бритоголового бородоча. Григорьев последовал примеру инженера, а бритоголовый продолжил, довольно нахально вперив пристальный взор хитрых скифских глаз из-за стёкол очков:
- А эт что за версту коломенскую с собой притащил? - и прежде, чем Константин успел оскорбиться, добавил со вздохом, - А, кавалергард ...Ничего не скажешь, видно породу. Рядом с такой статью сам себе дворняжкой кажешься.
Тут экс-поручик окончательно понял, что Иж не принадлежит российской короне. На отвороте сюртука бритоголового красовался значок НРП - красная свастика с белым черепом в перекрестье на чёрном круге. Если фашистов в Империи считали мятежниками, то "нерпачи" числились попросту в бандитах. В разгар кризиса 50-60-х годов они, отрицая всякую легальную политическую деятельность и не поддерживая никакую из сторон конфликта, развлекались довольно рискованными способами - от слезоточивых гранат, подброшенных в магазин еврейского купца до организации погромов, крестьянских восстаний и покушений на императорских сановников. Многие группировки НРП, по слухам, отошли от православия и возродили языческие культы. С тех пор прошли десятилетия, в которые многие стали забывать о "нерпачах",но открытое ношение символики НРП было в России прямой дорогой на Новую Землю или Алеуты.
- Озаров, Илья Адриянович, вотский ты ... ту ...
-Знахарь, - любезно пришёл на помощь инженеру бритоголовый.
- Да, и Григорьев Константин Игоревич.
- Илюш, - томно проговорила одна из соседок Озарова, - Неужели это правда, про оборотня в Дубинском парке?
- Истинная правда! - уверенно заявил бритоголовый знахарь, наполняя её стакан.
- Илья, мне уже не надо!- попробовала воспротивиться девушка.
- Правила этикета, - строго возразил знахарь, - Если бокал пуст, его надо наполнить!
- А когда я не допивала, ты тоже говорил, не по правилам. Так нечестно!
- Конечно, нечестно. - удивился знахарь, - Кто тебе сказал, что я - честный человек? Пей давай.
- А как насчёт оборотня? - поспешил на помощь девице Трещевский.
- Позавчера сам ходил, лежку видел, он там всю ночь ночевал. Ох и здоровое страшилище!
- Полно, Илья, какие тут могут быть оборотни?
- Вот как раз тут и могут. Говорят, после Чёрных Дождей тут такое рождалось ... Вот один Фолькофф чего стоит - он же тютелька в тютельку в последний Дождь родился.
Девицы захихикали.
- Но ведь с последнего Дождя, как я понимаю, лет сорок минуло.
- Ну не отсюда, так с Диких Земель заползло. Так, кстати, бывает. Здесь, конечно, не Нижний, но страхолюдины изредка попадаются такие - бррр!
Константина вдруг продрало по коже запоздалым морозом. Ведь он, кажется, ночевал в том самом Дубинском парке, причем именно позавчера! Он, ничего не подозревая, храпел в зарослях, по которым бродила уродливая тварь с Диких Земель. Он вспомнил жуткие рассказы о пограничье Диких Земель, печатавшиеся в приложении к его любимому "Вокруг света".Нет, с пьянством пора кончать!
- А помнишь, Владислав, тех чмырей желтомазых? - вопросил тем временем Илья и негодующе продолжил - Бумажки-то оказались липовые!
- То есть? - встрепенулся инженер.
- То есть фальшивые, мать их так и разедак! Вчера явился я с ними на базар, а приказчик меня цап - и к казакам. Откуда, мол, да почему. Я - на улице нашел, в бумажнике. Всю ночь в кутузке сидел! Тут, Владислав, явный заговор желтоглазых в целях подорвать экономику России, как оплота белой расы по сю сторону Диких Земель!
Соседка Ильи дёрнула его за рукав
- Илья! Опять ты о политике.
- Во-первых, это не политика, это реальность. Во-вторых, Ирина, великий Гёте сказал ...
Что сказал великий Гете, Владислав уже не слышал. Деньги в карманах китайских бандитов оказались фальшивыми. Как это могло случиться? Освагу было известно, что ганги жаловали фальшивомонетчиков не больше, чем имперские власти. Но кто-то всучил желтолицым наёмникам поддельные ассигнации, кто-то либо до безумия храбрый, либо просто не понимающий, с кем столь опасно шутит, либо ... Либо настолько могущественный, что ему наплевать на чувства бандитов, кто-то, для кого они - мелкие сошки, кто-то, кто знает, что его действия просто не осмелятся проверить. В душе Трещевского проснулось то самое нехорошее чувство, шевельнувшееся в нём на Береговой, когда он увидел свою фотографию. Люди, нанимающие фотографов на вокзале и китайских убийц, люди настолько могущественные, что не боятся рассчитываться с гангом фальшивыми деньгами, и настолько осведомленные, что знали, когда и зачем он прибывает в Иж. Более того, знали, кто он такой на самом деле, ибо какой смысл следить за скромным служащим Сиборко, да ещё и покушаться на его жизнь.