Последний посетитель вышел в коридор, а за ним санитар. Ада выглянула: убедиться, что больше никого нет. Пётр Всеволодович стоял к ней спиной и копошился за шторкой у выхода, потом сунул что-то в руку мужчины и кивнул. Тот сразу спрятал дар в карман и ухватился за руку санитара. Затряс ею, как при долгожданной встрече, рассыпаясь благодарностью. Ада не ощущала, обрадовало ли её увиденное или же ей всё равно. Она скрылась в комнате и уткнулась в первую открывшуюся страницу женского журнала, оставленного какой-то девушкой на кушетке.
- Завтра идём на обход, - сказал Пётр Всеволодович, выпроводив посетителя и закрыв за ним дверь. Недолго стоял молча в дверном проёме. - Всё завтра, а сегодня спать. Выпей молока перед сном.
Он ушёл в свою комнату и выключил свет.
"Под небом голубым есть город золотой". Серебро утреннего потолка - это когда солнце ещё не встало, и полусумрак на мягких кошачьих лапах ступал по краю кровати к изголовью. Шевелил ушами, прислушивался, не пора ли спрятаться за плотной шторой. Странно, что в этом городе ещё есть жизнь. Здесь, на окраине, - хотя это совсем не отшиб, мир в мире, островок среди островов, свой среди чужих или наоборот, - дыхание домов замерло, и всё покрылось невидимым слоем пыли. Надо встряхнуть покрывала, только некому.
Стоило глубже вникнуть в устройство новых порядков. Кажется, в них входило что-то от старинных устоев, латыни и ещё чего-то, что всё-таки лучше запомнить. Всего и отовсюду понемногу. Уже не революция, но ещё и не устоявшийся строй. Якобы за этим она, Ада, здесь. Изучать новизну и распознавать старое и новое, отделять зёрна от плевел, с опытом знатока отточенными фразами вести свой народ. Пока же самой предстояло подобно губке впитывать окружение.
Ученик подобен земле, он вбирает знания, из которых взойдут ростки, и выйдет толк. Учитель - человек, природа, божество и непостижимая сила, он наполняет землю всем, что знает сам.
Ада перевернулась на другой бок. Скрип кровати по-утреннему тягуч. Вечерние звуки совсем не такие, они более тяжёлые и глухие, уставшие, вздыхающие.
Тишина. Ни шороха за окном или в квартире. Ада покрутила на языке слово "ученик", взвесила его на невидимых весах и поставила себя рядом с ним. Как прожить две недели и после ещё год в доме так называемого учителя, который, скорее всего, тоже рассматривал себя с разных сторон и дивился? И кому какое дело, что "квартал" - это будущее человечества, в которое веры пока нет? Только об этом надо помалкивать. Ада повернула голову и снова прислушалась.
Противников режима "Новая жизнь, новые города, новые люди" не переучивали. Они пали жертвами борьбы с ветряными мельницами и той самой "новизны". Есть ли смысл бороться за право жизни, если её как раз у человека не отбирают? Хочешь жить? Живи. Только позволь природе взять верх. Поговаривали, что те, кого когда-то называли средним классом, не говоря о высшем, находили лазейки в строгой системе так называемого естественного отбора. Природа тут не при чём. Человек остался человеком, как его суть не назови.
Революция. Новая жизнь. Жителям "кварталов" нечего больше бояться, допросы и обыски сделали дело: люди до последнего будут бояться, трястись от ожидания новых встрясок, которое так и не оправдается. Тягучий страх впитается в кожу и глубоко засядет: не вытравишь. Человека лишают самого главного - надежды. Революция шагает по улицам отшельников, революция живёт за пределами "квартала". Люди свободных городов существуют бок о бок с боязнью попасть туда, откуда никто не возвращается ни живым, ни мёртвым. Соблюдать свод правил ещё не значит поступать правильно и угодно режиму "новизны", это ещё непременные ошибки в поведении, словах, на работе, дома, в магазине, везде. А дома заливать ожидание дружинников крепким алкоголем или смертельными дозами любых таблеток, ожидающих своего часа в аптечке, чтобы или забыться, или уйти от проблем в муках.
Что такое новый мир? Это поиски неугодных, лишних, плохих людей. Тех, кто не боится говорить о свободе выбора и слова. Свобода - смертный грех, потому что тащит за собой гибель общества и гниение мыслей. Правила - вот что такое настоящая свобода, удобная, нужная. Не спорь, не плыви против течения, не сомневайся, не перечь новому закону.