Я и сам не обошел бы стороной многие стихи, не требуй мой рассказ каких-то других строк. Догадывался, что они существуют, что их не может не быть, но встретился с ними лишь после публикации очерка – когда мне передали подборку стихотворений, записей и рисунков, в большинстве своем не печатавшихся раньше. Их прислала в Омск своим приятелям Эмма Ивановна Шкорева.
Позднее она добавила несколько слов о поэте:
"...необычный, нестандартный, очень умный и образованный, но не приспособленный к жизни человек".
Далее читаем в ее письме:
"Может быть, в настоящее время он и смог бы жить и получать удовлетворение от творчества, так как сейчас многое позволено. А в те времена он был гоним. Может, потому и пил без меры.
Он был противоречивой личностью – с "переоценкой": "сверхчеловек". И в то же время – "с комплексом", ранимый. <...> Будучи по профессии художником, стихотворство считал основным и пояснял, что "писать стихи ему необходимо, как бабе рожать". Он все ловил на лету, читал мысли по выражению лица собеседника и говорил, что зиму ему удобно прожить в больнице, а на лето надо обязательно быть "на воле", передвигаться по вокзалам, так как там он взглядом сразу охватывает сотни человеческих лиц и получает пищу для творчества".
Такая характеристика перекликалась с тем, что я писал о Кутилове. И в чем еще раз убедился во время телефонного разговора о присланных рукописях, – когда мой собеседник настоял, чтобы я послушал одно из стихотворений. Длиннющее. Однако, как оказалось, действительно, самое интересное в подборке. И потому, что написанное на большом листе плотной бумаги (да еще украшенное рисованными заставками), оно, судя по всему, являлось своеобразным подарком. И по той причине, что автор его больше походил на непридуманного Кутилова. Вороватого, шкодливого, хмельного... Но чертовски талантливого. Речь идет о стихотворении "Ракета с именем "Беда", или Когда мой сын будет диктатором".
Эта "Ракета..." стоит мессы, хотя, если абстрагироваться от сюжета, перед нами нередкий у Кутилова рассказ о том, чему он каждодневно был свидетелем. В данном случае – на Казачьем базаре. Вполне реальном, находящемся в каком-то количестве остановок от моего и вашего дома, разве что знал он его не снаружи, а изнутри.
Отсюда совершенно осязаемые превращения людей и времени, и мы уже не удивляемся, когда "Ермак, пропивший латы, метет" этот базар, а "казах торгует трупом давно подохшего коня". Мифический атомный взрыв еще больше оттеняет знакомые поэту не понаслышке фигуры и – вместе с тем – становится приговором обидевшему его городу. Омск по тому или иному поводу нередко упоминался Кутиловым, но в качестве основного субъекта стихотворения (да, плюс ко всему, обвиняемого в сотне грехов) видеть его прежде не приходилось. Нужно только отнесись к фантазиям поэта без напряжения, как к шутке. В чем-то легковесной. В чем-то – не очень. Да не брать в голову атомные беды, расписанные там, даром что Кутилов в других случаях говорит о них всерьез.
Из "мирных" же назову в первую очередь самое бесхитростное – "В детстве". В нем все достойно восхищения: описание комнаты, каждое слово Груши, реакция юного художника на исповедь женщины...
И еще несколько замечаний о стихах, которые по внешним признакам можно отнести к разделу поэзии, именуемому в учебниках "любовной лирикой". Правда, в нашем случае – с известными оговорками. Все же Кутилов писал о любви, не очень похожей на ту, какую имели в виду другие поэты. По крайней мере, ни у кого из них ничего подобного на эту тему нет.
Не хочу сказать тем самым, будто его стихи превосходят лирические сочинения других поэтов. Есть шедевры, которые невозможно превзойти. Можно написать иначе – но не лучше. Да и вообще, что это за постановка вопроса: "лучше"? "хуже"?.. Просто жизнь у Аркадия Кутилова была такой, что удивляться надо скорее не сорвавшимся с языка скабрезностям, а тому, как при всем кошмаре, который окружал поэта, он сохранял, в общем-то, довольно нравственный взгляд на окружающее.
"Я не люблю все виды искусственности, и как результат – мои дикие матершинные произведения",
– читаем в его "12 заповедях"[10]. В то же время он говорил Шкоревой, что его стихотворениям эта "изюминка необходима"...
Оценят читатели и ритмическое разнообразие стихотворений Кутилова. У лучших из них – своя интонация, своя мелодия. Вместе с тем есть нечто общее, позволяющее безошибочно определять, что написал эти строки он, и никто другой. Верный признак поэта настоящего.
10
К у т и л о в А. 12 заповедей // Неделя (Омск). – 2003, 18 июня. – С. 15. Публикация И. Дворкиной.