ударяюсь я в тоску...
Жить без горя не могу!
Моя няня Арина Родионовна
В размере ямба крою матом,
я – деградирующий Фет.
Сверхчеловек во мне упрятан,
как бомба в банке от конфет.
Мои стихи – чертям подарки,
я бредю рифмами с утра...
Меня не любят санитарки
и презирают доктора.
На психиатров злобой пенясь,
я трепыхаюсь, как щегол...
А нянька – хвать меня за penis –
и шустро тащит на укол.
Мы с ним неспешно курим...
* * *
...Мы с ним неспешно курим
беседуем степенно:
– Петров, вы вправду дурень?
– Да-да... но я ведь тенор!
Зная в слове
убийственный толк,
мщу толпе за погибшего брата.
В сорок лет –
одинокий, как волк,
алконавт, генерал-от-разврата.
Пряников разбросили,
меду, сухарей...
Тихо прогундосили:
"Плакать, ну скорей!"
Улыбнулись сладко,
размотали плеть...
"Петь!" – сказали кратко.
Повторили: "Петь!"
Плачь и пой, макака,
Чтоб до сердца дрожь..."
...Пел, и ел, и плакал,
А куда попрешь?
Почтовый роман или Правда о любви
"Не знаю, где ты затерялась,
в какой земле, в каком краю,
но букву "Г" пишу, как парус, –
с наклоном в сторону твою."
"Мой милый друг! Я в мире "энном"
живу, судьбу не торопя.
И мне легко страдать священно
вдали от грешного тебя..."
"Питаюсь черствым будербродом,
мой сон ужасней адских мук...
Я стал ходячим анекдотом
твоих догадливых подруг."
"Мой царь, мой бог!.. Зачем, о боже,
ты рвешь мне душу на куски?..
Я ВАС ЛЮБЛЮ!.. Но мне дороже
другой... геолог... из тайги..."
"Моя Одна – на целом свете!
Пойдем подзвездною тропой!
Ведь все геологи, как дети,
играют в камешки с судьбой..."
"Мой друг, мой классовый товарищ!
Я вышла замуж... Се ля ви!
Но вряд ли выйти из пожарищ
твоей космической любви..."
В облаках
исторической пыли
загораются
истин огни:
братья Гримм
некурящими были
и непьющими были они.
И на ветер
слова не бросали:
даже имя –
одно на двоих.
Пили кофе
да сказки писали,
да любили
соседей своих.
Но однажды...
Сверкнула карета,
лихо свистнул
чубатый ямщик...
И графиня,
в шелка разодета,
им явила
божественный лик.
И сказала графиня
жеманно:
– Вы горите
в холодном огне...
Ваши сказки,
увы, безымянны...
Дайте сказку
хотя б обо мне.
Чтобы граф
и графиня там были,
даже график –
малюсенький граф...
Да побольше
рубиновой пыли,
да костры
средь некошенных трав...
Ну, быстрей,
ожидая ответа...
Обращаюсь я
раз, а не два...
будет сказка –
осыплю монетой,
а не будет –
секир-голова!
Всё враньё,
что поэтов
не судят...
Будет сказка?
А ну, отвечать!..
Братья тихо сказали:
– Не будет.
И извольте
на нас не кричать.
Ах, сверкнула графиня
браслетом,
развернулась
налево кругом...
И умчалась карета,
а следом
братья Гримм
пошагали молчком.
И дорогой
нещадно курили...
Где ж тут логика,
боже храни?..
Ведь они
некурящими были
и непьющими
были они.
(ГМИО)
Прощание с Соловьём-разбойником
(Вечерний мир молчит, как вымер.
Лишь "мент" с дубинкой у плеча
кричит: " – Который тут Владимир?..
От МВД ему – свеча").