На Чае жила и другая чужая раса — вонки. Но эмблемные люди знали о них мало. Была на Чае и призрачная раса пнумов, а также их сумасшедшие родственники фанги. Когда краты говорили о них, то понижали голос и постоянно оглядывались.
Прошло некоторое время — дни странных событий и ночи сомнений и тоски по Земле. Кости Рейта срастались, и он постепенно осваивался в лагере.
За холмом в месте, защищенном от ветра, краты построили около пятидесяти хижин. Крыши плотно прилегали друг к другу, что давало возможность использовать их в качестве защитных сооружений от оползней. За хижинами стояли огромные шестиколесные повозки с моторами, замаскированные брезентом.
Рейта это удивляло, и он не отказался бы рассмотреть их поближе. Но банда мальчишек постоянно ходила за ним по пятам. Казалось. они чувствовали в нем чужого, и это их воодушевляло. Воины, наоборот, его не замечали.
Мужчина без эмблемы был не более, чем призраком.
На другом конце лагеря Рейт обнаружил громадную машину, смонтированную на большой повозке — огромную катапульту с метательным рычагом длиной более пятнадцати метров. Осадная машина? С одной стороны она была раскрашена розовыми кружками, с другой — голубыми. Рейт предположил, что это, должно быть. символические изображения обеих лун — Эза и Бреза.
Из дней и недель сложился месяц. Рейту была непонятна бездеятельность племени. Ведь они кочевники. Почему же так долго оставались в этом лагере?
День за днем разъезжались разведчики в разные стороны, а черная корзина поднималась вверх, и ноги наблюдателя болтались в отверстиях днища. Воины, по всей видимости, устроили себе отдых, который они использовали преимущественно для проверки своего оружия-Оно у них было трех видов: длинные, очень гибкие рапиры с режущей стороной и острым концом; катапульты, приводившиеся в действие эластичным шнуром и запускавшие оперенные стрелы, и, наконец, треугольные щиты длиной примерно до ноги, расширяющиеся книзу, с растянутыми острыми сторонами, которые служили бьющим и режущим оружием и метательным снарядом.
Сначала за Рейтом ухаживала восьмилетняя девочка, затем старуха с высохшим лицом и. наконец, молодая девушка, которую можно было бы назвать миловидной, если бы не безрадостное выражение на ее лице. Малышке было лет восемнадцать, у нее были правильные черты лица и красивые светлые волосы, в которых постоянно висели сухие стебли и ветки. Ходила она босиком и носила бесформенное платье из грубого серого материала.
Однажды, когда Рейт сидел на скамейке, девушка проходила мимо. Он поймал ее и посадил к себе на колени.
— Чего ты от меня хочешь? — испуганно спросила она. Девушка пахла травой, степным мхом и немножко шерстью. Успокаивая, Рейт погладил ее по волосам.
— Сиди спокойно, — сказал он. — Я хочу вычесать у тебя из волос солому, Она сидела спокойно, однако смотрела на него краем глаза, хоть и покорно, но в некотором замешательстве и чувствовала себя довольно неуютно.
Рейт сначала расчесывал ее волосы пальцами, а потом куском разломанной деревяшки.
- Ну видишь, теперь ты красивая, — сделал вывод Рейт. Как во сне малышка продолжала сидеть, потом поднялась.
— Мне надо идти, — испуганно прошептала она. — Нас может кто-нибудь увидеть.
Рейт с удовольствием бы ее не отпускал, но, тем не менее, задерживать не стал.
На следующий день они случайно встретились, и на этот раз ее волосы были аккуратно расчесаны. Она остановилась и оглянулась на него. Ее взгляд и осанка напоминали Рейту Землю, и ему стало грустно. Дома он назвал бы девушку красивой. Но здесь, в степи Эмен, таким мелочам, казалось, значения не придавали. Он протянул ей руки, и она подошла, как будто он ее притягивал. Это, конечно, был исключительный случай, так как она знала обычаи своего племени. Рейт положил руку ей на плечо, потом привлек к себе и поцеловал. Девушка смутилась.
— С тобой еще никто так не поступал? — спросил он.
— Нет, но это кажется мне очень милым. Сделай так еще раз. Рейт вздохнул. А почему бы и нет? Внезапно он услышал шаги, и сильный удар сбил его с ног. Однако потока слов, обрушившегося на него вслед за этим, он не понял. Чей-то сапог ударил его по ребрам, и едва зажившие плечи сильно заболели. От смущения и страха девушка прижала кулаки ко рту. Человек начал бить и пинать ее, выкрикивая проклятия и ругательства.
— Интимные отношения с чужестранным рабом, — неожиданно дошло до Рейта. — Так-то ты понимаешь чистоту нашей расы?
— Раб? — удивленно спросил Рейт и с трудом поднялся — Раб? Девушка убежала и спряталась под одной из больших повозок. Подошел Трез Онмале и осведомился о причинах конфликта. Воин, крепкий парень примерно такого же возраста, как Рейт, показал на него:
— Это проклятие, черное предзнаменование! Разве об этом не предупреждали? Это невыносимо, что он цепляется к нашим бабам. Его нужно убить либо оскопить! Трез Онмале с сомнением посмотрел на Рейта.
— Мне кажется, что он не сделал ничего плохого.
— Ничего плохого? Только потому, что я встретился на пути! Если у него столько лишней силы, почему он не работает? Мы должны его кормить, пока он не разжиреет? Оскопи его и отправь к женщинам!
Несколько колеблясь, Трез дал разрешение. Рейт печально подумал о своем аварийном комплекте, который все еще висел на дереве, о медикаментах, сканоскопе, энергетической батарее, аварийном передатчике и, более всего, о своем оружии. Ничего этого использовать сейчас он не мог С таким же успехом все это могло находиться в данный момент на "Эксплораторе IV".
Трез Онмале послал за мясницей:
— Принеси острый нож Нужно, наконец, успокоить этого раба.
— Подожди, — крикнул Рейт, — Это у вас принято так обходиться с гостем?
Вам неизвестно гостеприимство?
— Нет, гостеприимство у нас не принято, — ответил Трез Онмале. — Мы краты, и наши эмблемы подсказывают нам, что мы должны делать.
— Но этот человек меня ударил, — запротестовал Рейт, — Он что, трус?
Или он хочет драться? Что будет, если я отниму у него эмблему? Буду ли я тогда иметь право занять место в племени?
— Сама эмблема и есть место. — ответил Трез Онмале. — Этого человека зовут Озом, и он носит эмблему Вадуз. А без эмблемы он ни на йоту не лучше тебя. Но если Вадуз доволен Озомом, а так оно видимо и есть, ты никогда не сможешь завоевать его эмблему.
— Я мог бы попробовать.
— Возможно. Но теперь уже слишком поздно. Мясница уже пришла. Так что, будь добр, разденься.
Рейт бросил на женщину смущенный взгляд. Ее плечи были пошире, чем у него. К тому же, она была несколько плотнее его и, подходя к нему, широко улыбалась.
— Времени еще достаточно, — пробормотал Рейт и повернулся к Озому Вадузу, который при этом так быстро вытащил свою рапиру, что она засвистела.
Но Рейт подошел к нему настолько близко, что действовать рапирой было невозможно. Озом Вадуз отступил на шаг, но Рейт схватил его за руку, оказавшуюся твердой, как сталь. В своем теперешнем состоянии Рейт был намного слабее Озома Вадуза, который быстрым движением руки бросил его на землю. Но это удалось ему лишь отчасти, так как, падая, Рейт потянул Озома за собой, перевернул его через плечи и бедро и швырнул на землю. Затем он ударил Озома ногой в голову и наступил ему на горло, перекрыв доступ воздуха. Озом Вадуз из последних сил пытался освободиться, но шапка упала с его головы. Рейт схватил ее. но колдун моментально ее забрал.
— Я боролся за эмблему, — заорал Рейт Трезу Онмале. — Она принадлежит мне!
— Нет! — прорычал колдун. — Такого наши законы не предполагают. Ты есть и останешься рабом!
— Может, мне и тебя убить? — спросил Рейт и угрожающе поднялся ему навстречу.