Застыв на своей скамейке, не в силах даже хоть немного пошевелиться, Вадим, способный управлять лишь одними глазами, затаив дыхание, глядел на какое-то мельтешение, неотвратимо надвигающееся на него по проходу.
Как бы ни напрягал он своё зрение, но разглядеть, что же это такое ему пока так и не удалось.
Вместе с воплями, громкость которых возросла до оглушительного уровня, это нечто стремительно приближалось.
Ещё мгновение, и вся это зловещая клубящаяся масса должна уже была ввалиться сюда, в его вагон, а он, оцепеневший и напуганный, продолжая глядеть на неё, так и не мог понять, что же это.
А далее на его глазах развернулся кошмар, которого он не мог увидеть даже в самом кошмарном сне.
В вагон, словно клокочущая горная река, ворвались десятки людей. Только Вадим почему-то вовсе не ассоциировал их обычными людьми. Скорее в его восприятии это были какие-нибудь демоны, внезапно вырвавшиеся на свободу, и делающие то для чего они и были предназначены.
Он видел, как людей, которые сидели ближе к проходу в хвост состава, ворвавшаяся ватага просто разрывала в клочья.
Вялые протесты обывателей просто не брались в расчёт.
Эта жуткая смертоносная толпа с каждым мгновением приближалась к Вадиму, перетирая в кровавое месиво всё живое на своём пути, и как бы ему не хотелось жить дальше, похоже, что он ничего не мог противопоставить этой несокрушимой силе, для того чтобы его желание осуществилось.
В этот момент неожиданно состав резко пришёл в движение.
Электричка, словно напуганное до смерти животное, стремительно наращивая скорость, рванулась прочь от обезумевшей станции. Только теперь это уже не могло им помочь, так как это безумие проникло сюда и теперь ширилось и набирало силу.
Вадим, всё ещё не в состоянии прийти в себя от пережитого им шока, наблюдал за тем как один из безумцев, обнажив зубы в плотоядном оскале, отделился от общей смертоносной массы и бросился прямо на него. Только в этот миг Вадим, наконец, понял, что сейчас с ним всё будет кончено. Похоже, что это стало последней каплей на чаше весов, которая застыла в мучительно долгом равновесии между губительным бездействием парализованного первобытным ужасом Вадима и столь же древним инстинктом к самосохранению и желанием жить. Сейчас чаша с надписью «Я очень хочу жить» резко опустилась вниз и Вадим, всецело повинуясь этому желанию, выбил большое калёное стекло, а затем, не размышляя о последствиях падения, выпрыгнул в неизвестность.
Краткий миг полёта и Вадим стремительно скатывался вниз по гравию, которым была отсыпана довольно крутая насыпь.
Съехав вниз по откосу, Вадим бросил короткий взгляд назад и увидел своего преследователя, который, так же как и он, бесстрашно бросился вслед за ним в разбитое окно, но при падении напоролся спиной на трубу служившую шестом для какого-то железнодорожного знака, и теперь, словно насекомое, так же беззвучно и бескровно, точно лапками, безостановочно шевелил в воздухе руками и ногами.
При виде этого зрелища Вадим испытал ещё больший ужас оттого, что безумец никак не хотел умирать, словно в нём были сила и выносливость гораздо большая, чем та которой наделён обычный среднестатистический человек.
Панически боясь того, что этот странный человек сумеет освободиться и возобновить погоню, Вадим со всех ног кинулся к лесопосадкам, виднеющимся в сотне метрах от этого места.
Поскольку он ещё сохранил способность бежать, это говорило о том, что при падении он серьёзно не пострадал. Если не считать изорванной одежды и глубоких ссадин, то он вообще очень легко отделался.
После того как им удалось, наконец, вырваться из обезумившего города, появилось некое подобие безопасности, хотя и здесь на трассе ещё попадались оставленные на проезжей части, либо брошенные в кюветах автомобили, а кое-где издалека виднелись весьма подозрительные личности, слонявшиеся по полям.
Какое-то время они ехали абсолютно молча — Алексей прокручивал в памяти то, что с ним уже произошло, Елена, напротив, размышляла о том, что с ней может произойти в будущем.
Именно тогда рассеянный взгляд Елены привлёкли исковерканные металлоконструкции, в полнейшем беспорядке рассеянные по лесистому склону, возвышающемуся вдоль правой стороны дороги.
— Что это? — беспокойно заёрзав на сидении и, во все глаза, глядя на останки диковинной техники, спросила Елена.
Алексей, чуть замедлил скорость и, пристально вгляделся туда же куда смотрела Елена, изучая покорёженные металлоконструкции.