— Я спас и Розу с Шипом, — возразил Перн. — И смотри, что они сделали.
— Объединили Пустошь, — сказала Генри, почти крича. — Убили козлов, которые душили землю… вечность.
— Убили детей, — возразил Перн. — Послали десятки тысяч на смерть. Разве это лучше Свифта?
— Начнем с того, что Шип и Роза не разрезали меня и не бросали умирать, — прошипела Генри, ее голос был тихим, полным гнева. — Это уже делает их лучше. И они не посылали рабов к охотнику на ведьм, еретику, чтобы тот поместил внутрь демонов. И они не поджигали город, чтобы пописать на огонь с пиратом, состязаясь с ним.
Перн не мог с ней спорить, но это не отвечало на его вопрос. Он не знал уже, стоило ли следовать за Шипом и Розой. Стоило ли защищать. А генерала Верита защищать стоило. Он заботился о людях, которыми командовал, он старательно выбирал, когда биться. Он бился вместе со своим отрядом, а не приказывал другим сражаться за него.
Генри заговорила снова, уже спокойнее и мягче:
— Ты хочешь принять его предложение? Быть с генералом? Как офицер?
— Да, — он открыл глаза и увидел, что Генри качала головой, ее аура все еще пылала красным вокруг нее, самая загадочная аура, которую он видел.
— Я не могу пойти, — возразила Генри. — Роза умирает. Я не могу бросить Шипа одного управлять Пустошью, приглядывать за ребенком. Я мало знаю о воспитании детей, но куда больше знаю о девочках, чем Шип.
— Знаю, — сказал Перн, молчание между ними было больно терпеть.
— Знаешь? — Генри покачала головой. — Ты не просишь меня пойти с тобой. Ты прощаешься. Да?
— Не сразу…
— Черт! Это прощание, как бы ты ни предупреждал. Иди ты, Сузку, — Генри плюнула на пол и вскочила на ноги, сбивая стул на землю. Она даже не оглянулась, вырываясь из палатки лазарета. Перн не знал, мог ли винить ее.
Он повернулся к пауку. Тот уже укутал добычу в паутину и повесил на нити, как жуткий трофей. Король маленького мира выгоревшей ткани. Скоро палатку разберут, и маленькому королю придется искать новое королевство.
50
Генри
Генри пнула дверь большого зала и прошла в прихожую. Она даже не взглянула на пятно крови, где умерла Шпала, продолжила шагать, сбила ближайший стул.
— Ш-ш-ш-ш! — прошипела Люсиль.
Генри повернулась к повитухе, готова кричать или резать. Но возражение умерло, когда Генри увидела маленький сверток в руках женщины. Винтер смотрела из ткани на Генри спокойными голубыми глазами, как неподвижное озеро. Это лишило ее жажды боя.
— Прости, — сказала Генри и плюнула на солому. Люсиль покачивалась, будто в танце, и она кивнула Генри и прошла, покачиваясь, к одному из каминов. Роза сидела у того камина, закрыв глаза, обмякнув в кресле с подушками.
Генри прошла в дальний конец зала, где Шип сидел в другом кресле, одна нога была в шине, вытянутая перед ним. Он смотрел на нее тихо одним глазом. Генри потрясало, каким пристальным мог быть взгляд, когда его выражал только один глаз. Она подвинула стул и расслабилась на нем, наполнила кружку чем-то, пахнущим как медовуха. Бетрим все еще смотрел в тишине, уголок рта приподнялся в улыбке, искажая его ожог на лице.
— Что случилось с троном? — спросила Генри через пару мгновений. Она потягивала медовуху, наслаждаясь сладостью, текущей по горлу.
— Андерс, — Шип чуть повернулся и оглянулся на обломки трона, который до этого гордо стоял на возвышении. — Вошел с большим молотом и без слов. Разбил и ушел, посвистывая и подпрыгивая.
Генри кивнула.
— Наверное, это для него что-то значило. Роза?
Шип помрачнел.
— Спит. Сказали не будить ее, надеюсь, она проснется сама. Но уже уверенности нет.
Генри еще не видела Шипа таким печальным. Они были вместе годами, дольше, чем многие в Пустоши. Они были в одной группе, убивали вместе, спали вместе. Они бились с демонами бок о бок, бились с призраками в Фейде. Они прошли во вражеский город, убили главаря, освободили рабов в Солантисе, начали революцию, которая навсегда изменила город. Они многое прожили вместе, но Генри поняла, что впервые видела Шипа печальным. Она хотела бы как-то утешить его красивыми словами. Но она не была сильна в этом.
— Что тебя так разозлило? — спросил Шип.
— Сузку уходит. С генералом, когда уйдет он. Говорит что-то об управлении людьми, и что мы с тобой его позорим, — это было не совсем правдой, но Генри было плевать на правду, когда она злилась на Перна.
— Ты не идешь с ним? — спросил Шип.
— Нет! — рявкнула Генри, оскорбленная, что он спросил.