5
Черный Шип
Еще вопль раздался в воздухе. Бетрим не видел, куда упал бедняга, но знал звук. Только умирающие издавали такие звуки.
Он был плечом к плечу с Потерянным и еще одним солдатом, они бились за мужчинами, которые держали щиты и пытались удержать волну мертвых, обрушившуюся на них. Рычание и кряхтение звучало вокруг, Бетрим опускал топор снова и снова, порой ощущал, как попадал, порой — нет. Он едва видел существ, по которым бил. Потому он ненавидел сражения. Хороший бой был одним делом, но этот хаос был просто попыткой выжить. Вспышки серебряной стали, брызги крови и грязи, испуганные лица, кричащие в гневе, чтобы скрыть страх.
Некоторые дураки-солдаты еще пытались биться копьями, хоть без толку. Бетрим видел, как мужчина пронзил мертвеца, и кошмар подтянул древко над щитом, впился зубами в зубы копейщика. Мертвеца быстро оттолкнули, но пару пальцев он оторвал. Потому стоило носить печатки. Бетрим решил, что отыщет себе пару.
— Я сказал не биться толпой! — взревел Бетрим, ему надоела теснота и толчки. — Бросьте копья. Расступитесь, пусть нападают. Они не умные. Разделите их на группы. Те, у кого топоры, рубите головы!
Несколько мгновений, и давка ослабла, и солдаты стали пятиться, расступаться, разделяться по двое-трое, мертвецы бездумно шли к ним. Они оставили несколько своих позади на земле, некоторые уже погибли, другие кричали в пыли. Мертвые прыгали на еще живых, кусали плоть и проливали реки крови на землю Пустоши.
Один из мертвецов, высокий мужчина со сморщенным лицом, словно все черты сдвинули к носу, был быстрее других. Он побежал за Бетримом. Тот взмахнул топором, когда существо приблизилось, и оно отшатнулось, металл вонзился в его ключицу. Зубы сомкнулись на правой руке Бетрима и сжали.
— Черт! — закричал Бетрим, отшатнувшись, мертвец тянулся с ним. Давление в руке росло с болью, существо впилось, ладони терзали его лицо.
Бетрим ударил мертвеца по лицу левой ладонью с тремя пальцами, но тот все равно кусал руку, и была лишь боль.
— Замри! — и Бетрим так и сделал. Он перестал двигаться, постарался держать руку как можно выше.
Меч опустился на череп мертвеца, капитан и другой солдат по очереди рубили его. Кровь и куски черепа и мозга летели в лицо Бетрима, но существо все еще кусало его руку. Еще немного, и руки перестали терзать его, капитан убрал челюсти мертвеца и бросил их.
Бетрим обнаружил два зуба, вонзенных в рукав пыльника. Существо впилось сильно, но кожа плаща была прочной, и его рука осталась целой. Болело ужасно, и Бетрим был готов спорить на деньги, что скоро появится ужасный синяк. Он убрал зубы с рукава и бросил их в пыль к владельцу.
Вокруг проходили небольшие стычки. Бетрим прыгнул на помощь к солдату, который бился с тощей девушкой на земле, пытаясь избежать рук, пока другой солдат отгонял ребенка щитом.
Бетрим поднял топор, высоко взмахнул им, а потом опустил на лицо женщины, пока она извивалась и била когтями. Тело обмякло, и солдат, который придавливал женщину, отодвинулся, его стошнило. Бетрим вырвал топор из тела, повернулся и замахнулся на ребенка. Он промазал, от удара топор пролетел дальше и вонзился в щит второго солдата.
Мертвый ребенок прыгнул на него, и Бетрим признал, что он был сильнее, чем выглядел. Он бился с ним миг, пока солдат со щитом не схватил ребенка за ноги и не оттащил, пока тот стонал и щелкал зубами. Ребенок попытался ударить по солдату, но тот поднял щит и опустил на голову ребенка три раза. Солдат тяжело дышал, пот катился по его лицу, и его глаза были дикими, как у хохочущих псов в долинах. Тело ребенка дернулось, и солдат ударил щитом по разбитому черепу еще раз.
Бетрим взял топор с земли и хлопнул солдата со щитом по плечу ладонью с тремя пальцами, прошел к другому солдату, который выглядел плохо. Его нога была в крови, и он пытался отползти, но один из мертвецов кусал его в районе живота. Бетрим подбежал и опустил топор на позвоночник трупа, оттащил его с солдата. Тремя ударами сапога по затылку Бетрим остановил мертвеца, но опоздал. Солдат истекал кровью, как рекой, его тошнило, и он давился этим.
Бетрим пару мгновений смотрел на умирающего солдата, решил, что было милосердием прервать мучения бедняги. Глаза солдата расширились, топор Бетрима отрубил его голову одним ударом.
Когда они закончили убивать мертвецов, Бетрим устал, был в грязи, и дюжина разных мест болела, его мутило. Одно дело убивать мужчину, другое — ребенка, но убивать мертвых… Они не падали, сколько бы ран ни получали, а рубить тела было гадко.