— Чудесно, — крикнул Андерс и помахал Дроану. — Рад тебя видеть, Алистейр. Я не смог извиниться за убийство твоего сына, да? Прости за это. Ошибся. Я не пытался его убить. Просто… знаешь… получилось.
Еще стрела вонзилась в землю возле Андерса, и в этот раз он не вздрогнул.
— О, думаю, мы можем это простить, Францис. Мой отец приказал пока что не убивать меня. И мы уже говорим не о тебе, братишка.
— Твой отец не во главе, — крикнул Алистейр Дроан, жуткая улыбка расплылась на его красивом лице.
— Нет? — Андерс решил, что ему нужен был еще глоток для смелости, а фляга была почти пустой. — В своем городе? Он делится властью с тобой, Алистейр? Кто поставил тебя во главу? Женщины? Как твоя дочь, Эмин? Когда я видел ее в прошлый раз, отец бил ее как мула. И ехал на ней, как на муле. Он обещал, что отправит ее к тебе с бастардом в ее животе.
Расцвела неприятная тишина, и Андерс стал задумываться, сколько сможет давить, пока Францис не попадет в него стрелой. Потому Роза и Шип послали его. Мопс не смог бы пробраться под их кожу. Он был никем. Андерс был одним из них. Он был кровавым, даже если его изгнали.
— Говорили, у нее есть ребенок, около года ему, — продолжил он.
Тишина повторилась, все на стене смотрели на него.
— Я хочу посмотреть, как ты горишь, Андерс, — прошипел Алистейр Дроан, голос был полным яда.
Андерс видел, что Францис снова натянул тетиву, вложив стрелу. А потом он напрягся, расслабился и опустил стрелу и голову. Только один человек в мире мог заставить его так реагировать, и Андерса мутило от мысли.
Нильс Брекович прошел к парапету и посмотрел на старшего сына. Его волосы седели, были намеренно спутаны, усы в форме подковы были идеально ухоженными, и его широкие голубые глаза были выпучены, как всегда. Он не моргал, глядя на Андерса. Он никогда не моргал.
Долгое время все молчали, и Андерсу было сложно отыскать слова. Он был немного трусом в сердце, и хоть он видел многое — демонов, призраков, саму смерть — ничто не пугало Андерса так сильно, как строго неодобрение отца. Он перевернул флягу, она была пустой, он слизнул последние капли. Жидкая смелость кончилась.
— Я… — Андерс кашлянул, не мог уже смотреть в немигающие глаза отца. — Я, кхм, тут от лица леди Розы и…
— Мне плевать, что говорит шлюха, — сказал Нильс Брекович. Он не кричал, но его голос легко доносился через расстояние между ними. — Я должен был знать, что ты пойдешь за ней.
Андерс придумал дюжину остроумных ответов, но не озвучил их.
— Мой первый сын. Ты всегда был разочарованием. Слишком похож на мать. Слабый. Зависимый. Предатель.
Андерс спорил бы с обвинениями, хотя они были правдой, но было сложно найти голос от презрения отца.
— Если бы у Франциса был твой ум… Из вас двоих ты как наследник выглядишь лучше.
Андерс посмотрел на младшего брата, тот выглядел почти так же пристыженно, как он себя чувствовал.
— Вернись к шлюхе, Андерс. Скажи, что ее армия на моих глазах рассеется под моими стенами, ее муж будет мертвым у моих ног, и я вырежу ребенка из нее и скормлю собакам.
Нильс Брекович развернулся, и Андерс понял, что это мог быть единственный шанс, чтобы сказать то, что нужно было.
— Точно, — начал он, повысив голос и обижаясь, что он звучал не так сильно, как у его отца. — Я скажу это, но они просили передать их условия.
Андерс кашлянул. Его отец замер, голову было немного видно.
— Леди Роза предлагает амнистию для тех, кто готов бросить оружие. Отдайте город… — Андерс ощутил ком в горле и сглотнул. — Нильс Брекович, Алистейр Дроан и Танит Фанклин будут убиты, все члены их кровавых семей смогут жить, будут изгнаны в город, который они выберут. Никому не нужно убивать ради кровавых семей, которые душили Пустошь поколениями. Нет…
— ХВАТИТ! — Андерс еще не слышал, чтобы его отец кричал. Ему это не требовалось. Казалось, он был как сирена, не кричал, но его голос было слышно. Андерс закрыл рот, и тот не хотел больше открываться. — Еще слово, Андерс, и я дам Францису разрешение убить тебя, — Нильс Брекович не шутил с угрозой. Он вернулся к парапету и посмотрел на своего сына. — Беги!
Андерс моргнул пару раз, растерялся от серьезного приказа отца. Мужчина не шутил. Он повернулся на свинцовых ногах и побежал так быстро, как позволяло пьяное тело.
13
Сузку
Мерцающее сияние двадцати факелов отгоняло тьму и холод. Перн следовал за генералом, оставался близко и настороже. Он был Хонином, обученным как телохранитель, и ему было лучше, когда он мог кого-то защищать. Курта Верита нужно было защищать. Он был единственной надеждой на захват Тигля.