– Всё дело в детях? Не будет больше никаких убийств детей. Пожалуй, в этом и весь смысл. Роза сделала то, что нужно было сделать, чтобы больше это никогда не повторялось.
Перн глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Он знал, что этот спор начнётся, а Генри всегда плохо реагировала на споры.
– Я выбрал тебя и Шипа вместо Шустрого. Когда позволил тебе убить его. Когда я помог тебе убить его, я опозорил себя и весь мой клан.
– Я-то думала, позор уже в прошлом? – гневно сказала Генри, и её аура сверкала таким ярко-красным светом, что Перну пришлось закрыть глаза, чтобы её не видеть. Она терпеть не могла говорить о Шустром, и тому имелась весомая причина. – Ты ж тока что грил, что терь они все мертвы, и позор уже в прошлом?
– Они мертвы из-за меня.
– Они мертвы, потому что какой-то сраный мёртвый колдун их убил.
Перн покачал головой.
– Они мертвы, потому что пришли сюда. А сюда они пришли из-за меня.
– По мне так они мертвы, потому что были ёбаными болванами, которые ни о чём не могут позабыть.
– Они мертвы из-за меня, – ответил Перн. – Все. Пусть даже сам я и не убивал. Они мертвы, потому что я принял решение спасти вас всех от Шустрого.
– И чё?
– Я уже не уверен, что сделал правильный выбор.
И снова молчание. Перн теперь даже через закрытые глаза видел ауру Генри, которая полыхала как огонь, жарче всего, что он когда-либо видел прежде.
– Пральный ты выбор сделал, – сказала, наконец, Генри. – Спас меня.
– А ещё я спас Шипа и Розу, – возразил Перн. – И посмотри, что они натворили.
– Объединили Дикие Земли, – сказала Генри, едва не срываясь на крик. – Убили ебланов, которые душили эту землю уже… Вечность.
– Убили детей, – ответил Перн. – Отправили на смерть десятки тысяч. И чем это лучше Шустрого?
– Ну, для начала, ни Шип, ни Роза никогда не резали меня и не оставляли подыхать, – прошипела Генри тихим от ярости голосом. – Думаю, эт делает их лучше, как минимум. И вряд ли они когда-нить отправляли рабов какому-то ёбаному еретику, охотнику на ведьм, чтоб тот засунул в них демонов. И они никогда не поджигали город, тока из-за сраного соревнования с пиратом.
Перн с её логикой не мог поспорить, но она и не давала ответ на его вопрос. Он больше не понимал, достойны ли Шип и Роза того, чтобы следовать за ними. Достойны ли защиты. Но он не сомневался, что генерал Верит достоин. Вот уж кто заботился о мужчинах и женщинах под его командованием, и тщательно выбирал причины, по которым сражался. Он сражался вместе со своими войсками, а не просто отдавал приказы, чтобы те сражались за него.
Спустя некоторое время Генри снова заговорила, на этот раз тише и спокойнее.
– Так ты думаешь, что можешь и принять его предложение? Хороводиться с генералом? Будешь каким-нить офицером?
– Да. – Он открыл глаза и увидел, как Генри качает головой. Её аура по-прежнему сверкала красным, по-прежнему самая загадочная аура из всех, что он когда-либо видел.
– Я не могу поехать, – возразила Генри. – Роза умирает. Не могу оставить Шипа одного править Дикими Землями и присматривать за ребёнком. Пускай о воспитании детей я знаю немного, но уж о девочках знаю охуенно больше, чем Шип узнает в жизни.
– Я понимаю, – сказал Перн, и тишину, опустившуюся между ними, тяжело было выносить.
– Понимаешь? – Генри покачала головой. – Так ты не просил меня поехать с тобой. Ты этак грил "прощай", да?
– Не прямо сейчас…
– Блядь! Всё равно прощание, скока ни предупреждай. Иди ты нахуй, Сузку. – Генри сплюнула на пол и вскочила на ноги, сбив стул. Даже не оглянулась, бросившись прочь из палатки лазарета. Вряд ли Перн мог её винить.
Он снова посмотрел на паука. Маленькое чудовище уже закончило заворачивать добычу в шёлк и подвесило узелок на своей паутине, словно какой-то жуткий трофей. Король своего маленького выбеленного мира цвета кости. Но палатку скоро сложат, и маленькому королю придётся искать себе новое королевство.
50. Генри
Генри пинком открыла дверь в большой зал и промчалась по вестибюлю. Едва взглянула на кровавое пятно, где умерла Длинная Верзила, и продолжила буйствовать, яростно кувырнув ближайший стул.
– Тс-с-с! – прошипела Люсиль.
Генри развернулась к акушерке, готовая уже закричать или ударить ножом. Протест, во всех его возможных формах, умер, когда Генри увидела на руках женщины маленький кулёк. Из пелёнок на Генри смотрела Зима своими спокойными голубыми глазами, похожими на спокойное озеро. От этого весь воинственный пыл сразу исчез.
– Прости, – сказала Генри и сплюнула на солому. Люсиль, покачиваясь из стороны в сторону, почти танцуя, кивнула Генри, а потом направилась к одному из потрескивавших очагов. Роза, закрыв глаза, сидела возле того очага, провалившись в мягкое кресло.