– Некромант? – голос Андерса слегка надломился. – Руна крови? Чувствую, я пропустил что-то важное.
Бетрим выхватил у Андерса бутылку и понюхал.
– Нас догнали остатки старого клана Сузку. Вот тока что-то добралось до них раньше, и превратило в мертвецов.
– Чудесно. – Андерс вздохнул. – А руна крови?
– Некроманты используют их, чтобы наложить на землю проклятие, – сказал Курт. – Требуется три руны, вырезанные в земле при помощи трупов и крови. Если они расположены правильно, вдоль… уф, как-там это называют арбитры? Линий силы или что-то вроде того… Если они расположены правильно, то вся земля между этими рунами становится проклятой. Соединённой с Землями Мёртвых.
Роза покачала головой.
– Генерал, у нас раньше некромантов не было. Это почти наверняка какая-то ловушка Брековичей.
Бетрим взглянул на Андерса. Чистокровный пьяница словно хотел что-то сказать, но сдерживался.
– А что если это не так, миледи? – упорствовал Курт. – Если некромант вырезает на земле руны, то последнее, что нам стоит делать, это вести войну. Мертвецы будут оживать. Я это уже видел. Дайте мне время всё тщательно разведать. Исследовать пещеры и найти некроманта, или на худой конец уничтожить другие руны крови.
Роза некоторое время выдерживала взгляд генерала, а потом кивнула головой.
– Один день, генерал. Я хочу, чтобы завтра эти стены принадлежали мне.
Курт кивнул, издал нечто среднее между смехом и вздохом и развернулся уходить.
– Возьми Сузку, – сказал Бетрим.
– Что? Вашего телохранителя?
– Он не… Ему нужно время, – сказала Генри.
– Он всю прошлую ночь изо всех сил строил из себя Андерса, – сказал Бетрим, уставившись на Генри. – А нам и одного этого уёбка более чем достаточно.
Андерс вроде как хотел поспорить, но кивнул и не раскрыл рта.
– Я тоже пойду, – объявила Генри.
– Не-а. Не пойдёшь. – Бетриму нужно было, чтобы Сузку поправился, и похоже, для этого лучше всего было поместить его в мир без обычной поддержки. – Ты останешься прям здесь, со мной и с Андерсом. Курт, найди Сузку и возьми с собой. Поручи ему какую-нить хуйню. Не давай упиваться своим горем.
Генерал пожал плечами и вышел из шатра. Он явно с радостью воспользовался предлогом оказаться подальше от Розы и её требований. Похоже, их почти все считали практически безумством, но выбора-то вроде как и не было.
– Андерс, иди, поищи себе поесть, – приказал Бетрим. – Генри, наточи свои ножи. Пожалуй, нам с Розой надо поболтать.
8. Сузку
Солнце светило слишком ярко, в лагере было слишком шумно, да ещё солнце светило слишком ярко. Перн перекатился и почувствовал, как что-то твёрдое сильно впивается ему в грудь. Он практически не сомневался, что его глаза плотно закрыты, но солнце всё ещё светило, подсвечивая веки странным красным цветом. Он попытался сместить твёрдую штуку, давившую на грудь, но понял, что она прикреплена к нему. Похоже, это была рукоять его меча.
– Тя ищет генерал. – Голос Генри, суровый и резкий. Перн уже видел раньше, как люди съёживаются от этого голоса, но сам никогда не съёживался.
Перн попытался открыть глаза, но сил не хватило. Вместо этого он сделал глубокий вдох и тяжело выдохнул. Пыль щекотала нос. Он задумался, откуда пыль в его кровати.
– Да ёб твою мать, – бросила Генри. – Вставай.
Перн почувствовал пинок по рёбрам, который смягчила кольчуга, хотя удар и так-то был не очень сильный. Ради большинства людей Генри себя сдерживать не стала бы. Эта мысль должна была его порадовать, но сложно радоваться, когда у тебя внутри про́пасть отчаяния.
События предыдущего дня вернулись к Перну в виде обрывочных воспоминаний о ночи, о распитии алкоголя. Он хонин, обученный на хаарина. Обученный сопротивляться искушениям, всегда быть начеку, настороже. Перна тренировали как одного из лучших телохранителей в мире. И всё же прошлой ночью он свалял настоящего дурака, совершая глупые действия, наполненные субстанцией, которую он никогда прежде не употреблял в каких-либо серьёзных количествах.
Перн застонал и искренне постарался открыть глаза. Полился свет, и мир снова стал слишком ярким и слишком громким. Его накрыла волна тошноты, и он утонул в этом приливе. Поднялась рвота, и его стошнило в пыль.
Генри усмехнулась.
Перн свалял дурака, выпивая с солдатами прошлой ночью, но сейчас он терял уважение Генри, и это ранило его ещё сильнее. Он знал, что надо собраться, протрезветь, и быть хонином, которого все в нём видели. Но он не мог найти в себе сил. Его клан мёртв. Не просто мёртв, но осквернён. Их души не возродятся в следующем поколении хааринов. У них нет клиента, которому надо служить в загробной жизни, и нет способа возродиться. Теперь их души потеряны. Со временем они станут призраками, приговорёнными целую вечность мучить живых людей. И всё это его вина.