Кровь бросилась в голову физику. Сдерживаясь из последних сил, он судорожно мял листок поурочного плана. Он уже не мог следить за нитью рассуждений вздорной ученицы, слух его выхватывал лишь отдельные слова.
- Я помню, говорил мне как-то сэр Исаак Ньютон... - донеслась до него фраза.
Багрянец на щеках физика сменился смертельной бледностью, и он прохрипел, с ненавистью глядя на Феню:
- Надеюсь, что вы осчастливите своим присутствием директора школы. Жду вас у него через пять минут. Там вы сможете поделиться своими впечатлениями от встречи с Ньютоном, умершим около двухсот лет назад.
Вне себя от ярости и возмущения, он подошел к директорскому кабинету с табличкой "Директор М. Р. Лин" и постучал.
Кровь шумела в ушах, и Валериан Семенович не понял, ответили ему или нет. Он открыл дверь и с порога закричал:
- Максим Родионович! Ну никаких сил нету! Снова эта Моргана!
И осекся. Кабинет был пуст. Пылился на подоконнике глобус, висела на стене какая-то диаграмма, муха билась о стекло. Тихо было в кабинете и спокойно. И это как-то даже ошарашило обидчивого преподавателя. Ну что же теперь делать? Не возвращаться же в класс! Он, чтобы обдумать ситуацию, сел у стола и забарабанил пальцами по крышке.
Решившись все-таки вернуться, физике нарочитым пафосом сыграл на губах марш и направился к двери. Он взялся за ручку и тут услыхал бархатный баритон директора:
- Валериан Семенович, с чем пожаловали?
Физик, повернувшись, очумело смотрел на директора.
Тот озабоченно склонился над невесть откуда взявшимся журналом и, надувая толстые щеки, делал в нем пометки красным карандашом. Вид у директора был будничный и слегка заспанный. На щеке его виднелось красное пятно, а в волосах застряло перышко.
- Я,- заикаясь, проговорил Валериан Семенович.- Мне показалось, что кабинет пуст. Что вас нет здесь! А вы...
- Хе-хе-хе,- добродушно рассмелся директор.- А я, оказывается, здесь. И был, и есть. Не заметили меня? А начальника положено замечать. Вот, за ручкой я наклонялся, вы меня и не увидели.
Он предъявил Валериану Семеновичу шариковую ручку, словно она была вещественным доказательством и разъясняла все.
- Просто наклонялись? - медленно успокаиваясь, переспросил Валериан Семенович.- Я к вам в отношении Фени Морганы. Снова она...
- Знаю, знаю, - директор обнажил в улыбке два крупных, как у бобра, зуба.- Дерзит. Самоуверенна. Но вы бы с ней помягче, поаккуратнее.
- Как это помягче?!-снова вспыхнул Валериан Семенович, без приглашения плюхаясь на стул у директорского стола.- Да она такое несет! О личной встрече с Ньютоном рассказывает. Так сказать, задушевная беседа за чашкой чая!
Директор поморщился, отодвинулся от жестикулирующего молодого коллеги и, перестав улыбаться, сказал поучительно:
- Девочка слишком резка и бескомпромиссна. Но необычайно правдива. В этом вы не сомневайтесь. Если говорит, что виделась с Ньютоном, значит, так и есть. Конечно, встречалась не сама Феня, а одна из ее прабабок. Но девочка помнит все так, будто это случилось с ней самой. У фей, не забывайте, память наследственная.
-> Фея! Ха-ха-ха! Фея! - истерически взвизгнул физик и заерзал по сидению.- И ты, Брут! Действительно, что тут странного?! Ученица восьмого класса, комсомолка - фея. Пришелец в городе обитает. Русалка на ветвях сидит. Все нормально, товарищи! Все легко объяснимо с научной точки зрения!
- Успокойтесь, молодой человек. - Директор сотворил стакан с водой и заботливо предложил его физику. - Городок у нас действительно необычный. А все потому, что живет в нем Мальчик...
Физик от стакана шарахнулся и начал медленно отрешаться от окружающего, погружаясь в сонное оцепенение. Из последних сил пытаясь избавиться от наваждения, Валериан Семенович склонил бедную голову свою и принялся возводить в квадрат двузначные цифры, начиная с десяти. И вдруг, дойдя до тридцати двух, он обратил внимание на элементарнейшую, казалось бы, вещь. Физик заметил, что директорский стол не имел ни ящиков, ни тумб, которые могли бы скрыть нагнувшегося человека. Следовательно, все пространство под столом и за столом должно было просматриваться от двери. Однако он прекрасно помнил, что, войдя в кабинет, никого в нем не обнаружил.
Это последнее соображение превысило возможности разума Валериана Семеновича, и он в полузабытьи откинулся на спинку стула, склонив голову набок и свесив руки.
Тут же без стука отворилась дверь и вошла Феня.
- Видела? - кивнул в сторону учителя директор.
- Сам виноват,- жестко сказал Феня.- Не жалей его, Мерлин.
- Ах, Моргана, Моргана. Мне ли учить тебя терпению и деликатности? Ну зачем ты бахвалишься своими наследственными знаниями? В том нет твоей заслуги.
- Я не могу выдержать, когда он несет ересь,- дернула плечиком Феня.Такие относятся к природе, как прозектор к трупу. Они видят природу, как глубоководные рыбы видят человека - только в виде покойника. Они ограничиваются примитивными правилами, не зная, что существуют высшие законы.
Директор кивал, улыбаясь каким-то своим мыслям, и вертел в пальцах ручку.
- Ах, молодость,- сказал он, положив ручку на стол и вперив в лицо феи неожиданно острый, совсем не сонный взгляд.- Ах, максимализм! Помню, и я думал когда-то: знаю все высшие законы, все могу. Ах, Моргана. Знаем и можем мы много, но не все. И чем больше наши возможности, тем больше нежелательных последствий дает ошибка, вполне возможная при неполном знании. Внемли же: если мы в одном месте что-либо созидаем силой волшебства, то в другом с неизбежностью что-то разрушается. Это общий закон, который я назвал законом сохранения энтропии. Что же мне остается? Фокусы с превращением плохого человека в хорошего? Но этот искусственный хороший человек приобрел свои качества не в борьбе, они у него не закаленные и легко улетучиваются при малейших трудностях.
Вот почему я давным-давно отказался от крупных чудес. По мелочам, конечно, творю иногда. Но это так, для души, для себя. Нет, я предпочитаю обходиться без чудес и быть просто человеком, педагогом и создавать новых людей не волшебством, а ежедневным трудом воспитателя. Ты меня поняла, Моргана?
- Да, учитель,- почтительно склонив голову, отвечала Феня.
- Волшебный пятак с тобой?
- Как всегда!
Феня взяла из воздуха полыхающий красный кружок и показала его директору.
- Помоги бедному молодому человеку.
Феня, почти не касаясь земли, подошла к физику и приложила к его лбу волшебный пятак. И тут же неизъяснимое блаженство охватило его, и тонкая нить, на которой висело его сознание, порвалась, и он провалился в небытие.
- Отнесем его домой, Моргана. Пусть поспит. А утром встанет со свежей головой, забыв обо всем, что тут произошло.
- Это разумно,- согласилась фея.
Мерлин и Моргана подхватили физика под руки, и все трое, став невидимыми, вылетели из окна и растворились в синеве ясного летнего неба.
8
Уже не первый год жил Пришелец в хате покойной бабы Тодоски. Раз в неделю, а то и чаще ближе к вечеру его навещал Мастер Золотые Руки.
Открывалась калитка с медленным тяжелым скрипом, и в ней появлялась огромная фигура Мастера, закрывая широкими своими плечами небо, где заходящее солнце золотило край белого, хорошо взбитого облака.
Он степенно здоровался с хозяином, протягивая ему черную от металла лапищу и, неумело скрывая нетерпение, поглядывал на корабль.
Как всегда, глухо покашляв в кулак, Мастер Золотые Руки заводил натужные разговоры о погоде.
- Погода сегодня хорошая. Пришелец, соглашаясь, кивал головой.
- И вчера была неплохая,- подумав, продолжал гость и для солидности снова кашлял в кулак.
Хозяин не возражал и, одобрительно улыбаясь, кивал опять.
По мере углубления Мастера в дебри метеорологической хронологии кивки становились как бы автоматическими, глаза, устремленные внутрь, стекленели и уже не видели ни лица Мастера с чертами, будто у скульптуры с острова Пасхи, ни замершего космического корабля с серебристой полосой на нем с той стороны, где его освещало скатывающееся солнце, ни двора, густо поросшего высокой травой.