- Как будто смотришь кино, - с грустью вспоминал он. - Я, бывало, баловал себя иногда, откладывал все дела и покидал Старград, ради хорошего фильма.
Но теперь видения были путанными, обрывочными и разными. Старик слышал разговоры, но не видел, кому они принадлежали.
- Что мне с того, что кто-то костерит учеников, не выбирая выражений? - спрашивал он Алексея Сафонова, которому нечего было ответить.
Либо видел немые эпизоды из жизни горожан.
- Вот скажи мне, зачем мне видеть, как заключили договор чьи-то дети? Или, как льет слезы над проигрышным лотерейным билетом толстяк? - и Алексей Сафонов снова молчал.
Зато к третьим видениям, которые сопровождались предчувствием, Василий Дмиров относился со всей щепетильностью и считал их невероятно важными. Находясь в трансе, он мимолетно видел слова и обрывки фраз, которые он выкрикивал ежедневнику, но к сожалению не все. Слишком трудно было, одновременно оставаться в трансе, и при этом осознано произносить в слух предсказания. И как только старик приходил в себя, Алексею Сафонову приходилось по сто раз на дню зачитывать, так называемые предсказания, чтобы потом днями пытаться найти в них хоть какой-нибудь смысл.
А смысл был в том, что Старграду снова угрожала опасность - по крайней мере, в это верил старик, но не Алексей Сафонов. И это не удивительно. Трудно верить тому, кто считал своим будущим убийцей и суперзлодеем всех времен, одного из родных сыновей.
- Они члены ордена, не болтай лишнего, - предупредил его старик. - Если спросят, скажи, что ребенком тебя увезли из Старграда и ты только вернулся.
Оба сына из редко навещали Василия Дмирова. По мнению Алексея Сафонова, никто из них не тянул на роль убийцы и злодея. Выделялись они только тем, чтобы были идентичными, как в прочем большинство близнецов. Конечно, было довольно нелепо то, что тридцатилетние мужчины одевались одинаково, не считая длинных красных накидок, стриглись одинаково и даже не пытались отличаться друг от друга, но у каждого свои тараканы. Оба худющие, с выдающимися носами и ярко зелеными глазами.
Они всегда были очень вежливыми - беспокоились, не грубит ли ему их отец; очень щедрыми - оставляли ему на чай в знак хорошего отношения; а при прощании очень виноватыми - приносили извинения, за то, что ему в очередной раз пришлось стать свидетелем семейной ссоры.
- Не хочу вас видеть! Ненавижу! - орал старик. - Вон! Вон отсюда!
Так заканчивался каждый их визит.
- Мы все время думаем, что не стоит нам его тревожить...
- ... раз мы так негативно на него влияем...
- ... но он же наш отец...
- ... как же мы можем жить в одном городе...
- ... и не узнать, как он поживает.
Можно было подумать, что говорил один человек, если бы не манера речи. Только в этом было их различие. Степан говорил страдальческим тоном, заискивающе заглядывая в глаза. А Роман ровным, и с равнодушным видом. Но во всяком случае, это не делало их злодеями.
Поэтому в итоге, Алексей Сафонов относился к старику, скорее, как блаженному, который цеплялся за прошлое. Ему было очевидно, что Дмиров не мог смириться с потерей власти и дара.
- Не вздумай общаться с местными, иначе мы распрощаемся! Если узнают, что ты чужак, нам обоим несдобровать, - это было следующее, что сказал старик при встрече.
Алексею Сафонову запрещалось даже выходить на улицу. Возмущению не было предела - как можно заставлять сидеть в душном помещении, когда вокруг творились настоящие чудеса! Но и с этим Алексей Сафонов бы смирился, если бы не узнал ужасную новость.
В тайне, от Дмирова он делал заметки для будущей статьи, как бы невзначай расспрашивая о Старграде, артефактах и миругах. Либо он был излишне навязчив, либо у старика было скверное настроение, но вскрылось то, о чем его никто не предупреждал.
- Уймись уже! - проворчал тот. - Когда закончим, ты уйдешь из Старграда только с деньгами, без воспоминаний, сувениров, и того, что ты там себе строчишь...
После чего Алексей Сафонов так распереживался, что не спал две ночи.
Но так легко сдаваться он не собирался и попытался обдурить старика.
- Мой сын будет волноваться, - как можно жальче произнес Алексей Сафонов, сожалея о том, что старик не видит его страдальческое выражение лица. - Мне нужно как-нибудь ему сообщать о своих делах... Может мне можно раз в неделю покидать Старград и его навещать? Мы так надолго не разлучались...
И Дмиров смягчился. Вот только вышло все не так, как рассчитывал Алексей Сафонов. В итоге он от нечего делать действительно отправлял сообщения Марку, потому что только это позволил старик.
Алексей Сафонов был ужасно разочарован, и подумав, что хуже не будет, по пути стал посещать бар «Отдохни». По мнению Алексея Сафонова ему не о чем было беспокоиться, тамошние выпивохи вряд ли были в состоянии разглядеть в нем не то что чужака, а вообще кого либо. Зато можно было спокойно все обдумать и перекинуться парой словечек с интересными собеседниками.