А чтобы найти книгу, нужно было всего лишь произнести название и автора в правильном отделе. И книга тут же, откликаясь, выдвигалась вперед по сравнению с другими.
Здешние сочинения не ждали, когда кто-нибудь возьмет их почитать. Они умело завлекали и очень увлекали. Читая о лютой зиме, читатель действительно мерз, после строк о богатом пире, испытывал голод, а если в книге говорилось о долгом путешествии, то у читателя начинали болеть ноги. Именно для таких случаев существовал отдел со всякй всячиной, чтобы в любой момент предложить мягкий плед, термос чая с тарелкой бутербродов и удобные тапочки.
Если кому-то думалось, что учась на библиотекаря, будет корпеть за учебниками и делать конспекты, то он очень ошибался. Теории не было, с первого же дня началась практика. А проще говоря, самая настоящая работа, и даже оплачиваемая - по воскресеньям ученики получали небольшую стипендию.
Ежедневно в девять утра, каждый ученик получал длинный список дел и не уходил домой, пока не выполнил все задания. Списки дел выдавали старые секретарши, восседавшие за длинной высокой стойкой в дальнем конце библиотеки. Они, зарывшись в бумаги и книги, с силой и размахом ставили печати на различные документы. Секретарши, все как одна имели тонкие поджатые губы, строгий взгляд и очки на носу. Марк ни разу не слышал, чтобы они разговаривали хотя бы между собой. Ходили слухи, что секретарши давно мертвы, и вместо них сидели марионетки, которыми управлял кукловод, что скорей всего было неправдой, по крайней мере, так сказал Тимофей.
- Тогда бы мы видели веревочки.
Марк хотел уточнить, шутил он или говорил всерьез. Но Тимофей уже сбежал по своим делам, а спрашивать у других учеников было бесполезным занятием. К тому же к вечеру Марк так вымотался, что забыть забыл о марионетках и кукловоде.
Вообще среди учеников, царила на редкость напряженная обстановка, которой не было даже в интернате для трудных подростков. В воздухе парил дух соперничества и редко скрываемая радость ошибкам соседа. В первый учебный день, когда Марк, София, Валентина и Тимофей пришли в библиотеку, их встретили сорок холодных оценивающих взглядов. Ни один не улыбнулся и даже не поприветствовал.
Тимофей, Валентина и София оказались довольно известными личностями. Ученики громко недоумевали, почему Леганину позволили учиться на библиотекаря. Это же немыслимо! Одаренный вор среди драгоценных творений! Многие ученики даже советовали друг другу оставлять ценные вещи дома. Раз орден не заботился о безопасности книг, то что уж говорить о содержимом их карманов. Тимофея же, судя по его ухмыляющемуся лицу на выпады учеников, вся эта ситуация просто забавляла. Правда до того момента, пока дело не касалось Софии. О ней с завистью говорили, что кто-кто, а уж она точно станет библиотекарем с такими-то знаменитыми родителями, явно намекая, что вовсе не за заслуги.
Как-то раз, когда несколько учеников прибиралось в одном из читательских залов, в том числе и Марк, развязалась драка. Долговязый парень с рыжими волосами до плеч, заметив, проходящую мимо Софию с презрением сказал:
- Уверен, маменька с папенькой уже выторговали ей место библиотекаря, - проводил он её взглядом. - Нужно же куда-нибудь пристроить детку. Говорят, часто у гениальных родителей рождаются посредственные дети.
- Иногда лучше молчать, чем говорить чушь, - заметил Марк и пристально посмотрел на парня.
Ученики, забросив дела, замерли в ожидании развязки.
- И как же зовут непрошенного советчика? - спросил рыжий, довольный тем, что все внимание обращено на него.
- Марк Сафонов.
- А я Максим Раницкий. Запомни это имя, - сказал он самодовольно и задвигал плечами, будто разминался перед дракой. - Мне кажется тебя нужно немного искупать.
Вдруг со стола рядом, в воздух поднялась кружка с недопитым чаем, оставленный кем-то из читателей, и расплескивая содержимое, быстро полетела прямо в Марка. Он едва успел пригнуться и кружка промазав, разбилась о пол. Так Марк узнал, что среди учеников есть одаренные, помимо Тимофея.
- Молодец, - ехидно похвалил его Раницкий. - А как насчет этого?
Марк не успел даже опомниться, как три книги, словно ими выстрелили из пушки, полетели в него. Он, опешив, зажмурился в ожидании столкновения.
- А почему меня не позвали повеселиться? - услышал он голос Тимофея и открыл глаза.
Леганин сложил книги в аккуратную стопочку и покачал головой.