- Ну что приступим?!
Он потер руками, и встряхнув банку, открыл крышку, выпуская десятки жуков на свободу, которые пожужжав, скопились на столе.
- Проникните в кабинет директора библиотеки и спрячьтесь в укромных местах, - приказал он.
Насекомые разом взлетели, и жужжа покинули магазин. Виктор Крянов встряхнул банку еще раз и перевернул. На стол упал последний жук, самый жирный и большой. Антиквар легонько постучал по надкрыльям, приводя того в чувства и настраивая на нужный лад. Жирному, предстояло воспроизвести все, что услышат мелкие в кабинете Шуванова.
С помощью истинного названия смотрители скрывали и перемещали хранилища, в которых находились ценные артефакты, конфискованные или отданные на хранение ордену горожанами. И только Шуванов с удивительным упорством менял не только местонахождение, но и название. Каждый месяц. И все из-за Виктора Крянова.
Прошло несколько минут, прежде чем жук ярко заблестел и заработал.
- КВАААААА, - услышал антиквар совсем не то, что ожидал и отпрянул.
Жук быстро раздувался, будто резиновый шар, и в конце концов со смачным «Хлоп!» взорвался.
- Нееет! - раздосадовано выпалил антиквар, вытирая салфеткой стол от останков насекомого.
Скорей всего, остальных настигла та же участь. Подслушивающие жучки прослужили ему много лет и позволили подслушать несчитанное число любопытных разговоров. Антиквар с жалостью посмотрел на салфетку с останками жука и выкинул в мусорное ведро. Новых достать будет нелегко...
Дурень! Мог бы и догадаться, что Шуванов обезопасит кабинет по полной.
- А как насчет этого Борис? - сказал вслух антиквар, вертя в руках пузырек со снадобьем «Тело взаймы».
Виктор Крянов перелистывая страницы тонкой книги-инструкции к зелью, продолжил рассуждать в слух:
- Крыса? Нет, слишком заметно. Может пчела? Нет, слишком шумно. Муха! Думаю в самый раз!
Антиквар всегда старался обходиться без снадобий, терпеть не мог принимать внутрь что-то неизвестного происхождения. Поэтому откупорив, он сначала понюхал синюю жидкость и скривился от кислого запаха. Затем попробовал чуточку, и с изумлением отметив приятный вкус, испил до дна. В глазах потемнело, и когда следующий раз он открыл глаза, то смотрел на мир, с потолка, в ином свете, будто все вокруг состояло из мутной мозаики. Внизу на раскладушке лежало его тело, оно размеренно дыша, было без сознания.
Быть в сознании мухи оказалось невероятно сложно. У антиквара совсем не получалось победить инстинкты и полностью управлять насекомым. От намеченной цели муху отвлекало буквально все - птичий помет, остатки испорченной еды и прочие неприятные отходы. Ей нужно было обязательно исследовать все пятна, поверхности и стены. А хуже всего было то, что окружающие не давали мухе насытиться, чтобы инстинкты хотя бы на время отключились. Только она, вытянув хоботок, устроилась на засохшем джеме на скатерти, как её отогнала старуха, чуть не прихлопнув. А когда мимо пролетала другая муха, за ней тут же увивалась и муха Крянова, все больше отдаляясь от намеченной цели - ужасный стадный инстинкт. А сколько раз его муху чуть не прихлопнули люди и не слопали птицы? Виктор Крянов тысячу раз пожалел о своем выборе, когда спустя несколько часов, все таки добрался до кабинета Шуванова.
Директора в комнате не было, значит и подслушивать некого. Действие зелья скоро закончится и поэтому антиквар судорожно искал подсказки. Насколько он знал Шуванова, тот не представлял себя без библиотеки и был зависим от книг, жил ими. Возможно, что-то найдется в бардаке у него на столе? Антиквар старательно направлял муху к рабочему месту Шуванова, но как назло, муха учуяла сородича, который жужжа, все больше запутывался в паутине под потолком.
«Куда дура?» - пытался остановить её антиквар, но тщетно.
Муха не сбавляя скорости, влетела в искусно сплетенную паутину и прилипла. Как и сородич, она быстро запуталась еще сильнее, не замечая, что к ней подбирался голодный паук.
Виктор Крянов вернулся в свое тело и устало потер глаза и лицо. Он всегда старался просчитывать все шаги наперед, и у него всегда был запасной вариант запасного. И похоже пришло время самого рискового и действенного способа. Самолично обшарить кабинет Шуванова.
Несколько дней у него ушло на то, чтобы убедиться, что Шуванов не сменил привычку и по прежнему покидал библиотеку последним не раньше двух часов ночи. Затем несколько дней он потратил на попытки восстановить в памяти увиденную мухой обстановку комнаты. В последний раз Крянов был в кабинете, когда увольняясь, выполнял ритуал об аннулировании посвящения, и тогда директором была Мария Виренова. Теперь перестановка в комнате была совсем другой. И напоследок несколько дней он размышлял над тем, куда и что мог спрятать Шуванов, как намек на название хранилища. А он должен быть. Потому что если менять название было просто, то запомнить очередное новое и не перепутать с десятками старых, было под силу далеко не каждому.