Марк подумал, что директор слишком преувеличивает возможности книг, но очень скоро убедился, как и остальные, что с разумными книгами связываться себе дороже.
По всей видимости давно уже ни один ученик не добирался до второго этажа, поэтому здесь было гораздо грязнее и пыльно, и совсем не было читателей. Книги стояли на полках, как попало, не по алфавиту и в неподходящих отделах.
- До нас дошел шелест, что ты дамский угодник, - проворковал любовный роман, обращаясь к Тимофею, когда ребята, осматриваясь, прогуливались по отделам.
- Может это и я, - лукаво ответил Тимофей.
- Так значит это из-за тебя столько РАЗБИТЫХ СЕРДЕЦ?! - истошно завопила книга, что все кто был поблизости, заткнули уши.
- Зарухина Валентина! Ты позоришь свой род! - сурово пропыхтел толстенный устав ордена, лежащий раскрытым на высокой подставке. - Подумать только, связаться с вором!
- Вас это не касается! - фыркнула Валентина. - Нет большего позора, чем принес нашей семье орден.
- Да как ты... Да как ты... - в возмущении раздувался устав и недоговорив громко захлопнулся подняв клубы пыли.
Книга «Материнство», подозвала к себе Софию и провела по её щеке красной закладкой.
- Милая, - ласково произнесла она. - Не стоило тебе покидать дом. Вокруг столько опасностей...
- Да, да, знаю, - попыталась отделать от нравоучений София, покраснев от смущения.
- Ты еще жизни не видела. Что ты можешь знать? - строгим голосом проговорила книга и хлестнула по полке закладкой. - Не смей уходить, когда с тобой разговаривают!
- Тебе нужно заняться своей жизнью, - брызгая чернилами, будто слюной, напутствовала книга по психологии «Как полюбить себя», обращаясь к Марку. - Тебе нужно исключить людей, которые привносят в твою жизнь один только негатив.
Марк весь напрягся и отозвал в сторону Тимофея.
- Они что про нас все знают? - шепотом спросил он.
- Да не, - отмахнулся Тимофей. - Что-то знают из сплетен, а остальное говорят по привычке. Ты же видел по какой тематике книга. Эти психологи вещают всем одно и тоже.
Как сказал директор, то, что они перешли на новый уровень обучения, не значит, что можно забыть о старых обязанностях, ведь настоящие библиотекари успевают все. Поэтому они, три раза в неделю, по прежнему трудились на первом этаже, а в остальные дни уже на втором. Где за длинной стойкой, сидели вовсе не секретарши, а старые секретари, которые тоже были на одно лицо. Лысеющие, с жидкими седыми волосами на висках, белыми кугтистыми бровями и колючим взглядом. Они громко ставили печать, отвлекаясь на секунду, чтобы отдать списки, копейки и маленькие перочинные ножи.
Не только Марку, но и всем ученикам обучение в секции разумных книг давалось нелегко. Читатели, узнав, что теперь есть кому их защищать от разумных, гурьбой повалили на второй этаж, даже не дав навести в отделах и читательских залах маломальский порядок
Какие-то книги открывались, только если на них капнуть каплю крови, и естественно не читательской. Так что к концу недели, отделу всякой всячины пришлось завести новую партию заживляющих бальзамов. А копейками расплачивались с другими книгами, которые позволяли себя прочитать, только получив немного денег, исчезавшие в страницах. Так же пришлось заучить кодовые слова для третьих, чтобы разомкнуть упрямые книги и предоставить читателям.
Соблюдать церемонии, это всего лишь пол дела. Мороки доставляли и различные нюансы. Сметать пыль нужно было только аккуратно и неторопливо, одно неверное движение и книги тут же обижались, и до конца дня приходилось слушать причитания, какие криворукие пошли ученики. А чтобы не допустить скандала, расставлять книги нужно было строго по определенным правилам. Однажды София поставила слишком близко, в соседних шкафах, книги по карьере и домохозяйству. Первые обозвали вторых клушами, а вторые первых рабочими лошадками, из-за чего в ссору включились остальные книги по тем же тематикам, и поднялась невероятная буча. У ребят ушло несколько часов, чтобы наконец то усмирить книги.
Бумажные жители второго этажа, отличались не только скандальным характером, но и были весьма хитры и очень обидчивы. Как то раз книги так заговорили Тимофея, что он забыл и не задвинул решетку и потом бегал и ловил беглянок, которые прыгали по библиотеке словно раненные птицы. Книги сплетницы так достали Валентину слухами, который донес до них шелест страниц, что она, не сдержавшись на них гаркнула. Сплетницы потом неделю припоминали её грубость и разнесли по библиотеке сплетню, что у Валентины грязные руки, из-за чего остальные книги при виде неё визжали и всячески сопротивлялись, чтобы она их не трогала.