Главный редактор осмотрел сияющего, слегка запыхавшегося автора научной работы с ног до головы, обошел его кругом, осмотрел все достопримечательности головы, лба, макушки и печально объявил, что работа не может быть напечатана в виду того, что печатный станок сломался и требует большого ремонта. А в силу нехватки средств, издательство приостанавливает свою деятельность и временно закрывается.
Трофим Архипович был вне себя от неудачи и побежал в другие редакции. Но ему отказывали везде по разным причинам, ввиду разных непредвиденных обстоятельств.
На улицах некогда известную яркую личность перестали узнавать. Перестали звать на светские приемы, на телевидении перестали давать пропуск, друзья отвернулись, а в институте понизили зарплату за опоздание на работу на восемь минут.
Не смог пережить Трофим Архипович все это. Последней, кто его видел, была соседка Зоя Рувимовна Мотовилова.
– Он был серого цвета, угрюм, неразговорчив, что-то буркнул на мое приветствие. Вышел из дома около десяти утра, и я его больше не видела, – сказала она следователю на опознании тела утопленника.
Трофим Архипович Шраер работал в научно – исследовательском институте имени Богдана Хмельницкого и писал диссертацию на тему "Влияние малых и больших числовых значений на квадратуру круга в контексте эволюции восприятия алгоритмов, как отдельно взятый элемент в современной тригонометрии". Или попросту (чтобы было понятнее) – "Функциональная методика поведения прямой линии (или луча) в системе отдельно взятой окружности" или уж совсем, чтобы все вопросы исчезли – "Движение по кругам и вглубь под прямыми углами".
Он уже заканчивал свою работу, приближаясь к теме о разоблачении некоторых формул и прописных правил о геометрических точках, координаты которых (х,У) удовлетворяют соотношению (х+у)= непонятно что, как вдруг нащупал, что у него на лбу растет это самое "непонятно что".
Трофим Архипович был в отчаянии. Каждый день он с утра просыпался и проверял, не сон ли это был вчера? Но это был не сон и день ото дня "непонятно что" становился все больше и больше. Вот уже он отрос до подбородка.
На улицах и в институте над ним все время смеялись, указывая пальцами в его сторону. Но Трофим Архипович был недурен собой, поэтому считать его уж полным уродом никто не осмеливался.
Шло время и новый «прикид», не то чтобы вошел в моду, но, во всяком случае, никто уже не смеялся. Постоянно о нем писали в газетах, по телевизору показывали. Наконец, стали приглашать что-то почитать из раннее им написанного. Трофим Архипович читал выдержки из своих научных произведений, где только можно: на научных симпозиумах, на торжествах, на улицах, на концертах в филармонии под музыкальное сопровождение симфонического оркестра, местное телевидение даже выделило целый канал по выходным дням. Уже все в городе (да и не только в городе, даже далеко за его пределами) знали, уважали, любили, просили сфотографироваться, брали автографы, бесплатно угощали, женщины по ночам стучались, издательства стояли в очереди, чтобы напечатать научную работу.
И тут в один прекрасный момент Трофим Архипович проснулся и обнаружил, что "непонятно что" со лба исчез. Он опять заснул, чтобы проверить, не привиделось ли это ему? Проснувшись через час, ученый понял, что все так и есть – лоб был чист как прежде. Трофим очень этому обрадовался и побежал сразу же объявить эту новость своим друзьям и коллегам. Но они странным образом эту радость не разделили. Потом он побежал в редакцию, где должна была быть напечатана его диссертация.
Главный редактор осмотрел сияющего, слегка запыхавшегося автора научной работы с ног до головы, обошел его кругом, осмотрел все достопримечательности головы, лба, макушки и печально объявил, что работа не может быть напечатана в виду того, что печатный станок сломался и требует большого ремонта. А в силу нехватки средств, издательство приостанавливает свою деятельность и временно закрывается.
Трофим Архипович не очень был удручен неудачей и побежал в другие редакции. Но ему отказывали везде по разным причинам, в виду разных непредвиденных обстоятельств.
На улицах некогда известную и яркую личность перестали узнавать. Перестали звать на светские приемы, на телевидении перестали давать пропуск, друзья отвернулись, а в институте понизили зарплату за опоздание на работу на восемь минут.