к фолем… болем
тру, тру, тру,
тру, тру, тру.
Нет, не очень стыкуется. Явная потеря грува, ритма и так можно, вообще, зайти в тупик. К тому же похоже на детскую считалку.
Так, попробуем в стиле Л.Н. Толстого:
Le terrible dragon,
Mon tres honorable,
Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat,
La balance y est… comme dit le proverbe,
Oui, madame
Non, madame
Les Razoumovsky… Ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine…
И это не сильно помогает. Хотя смысл глубочайший и в каждой фразе чувствуется русская патриархальность, но совершенно не логична фонетическая модуляция.
Ничего, продолжим поиски:
"Я скорее вижу ряд озарений, ряд кризисов, определяемых интуициями, ряд пережитых по-новому, в новом свете старых интуиций. Я, в сущности, не отрицаю открывшегося мне в прошлом, не отрекаюсь от него, а или на время отодвигаю из поля моего сознания, или вижу в новом для меня свете. Поэтому ценное, заключающееся в прошлом, я могу пережить сейчас как вечное настоящее".
Я сначала торжествовал по поводу тонкого и изящного выхода из тупика, но это откровение от Н.А. Бердяева настолько меня напугало, вчитываясь в него с каждым разом все внимательнее, что я и от этого варианта отказался, лишившись ощущения реальности на три рабочих дня.
"Доброго здоровья, Богатырев! Новость, очень радостная. Уполномочиваем тебя вести с сердобцами переговоры и любой ценой склонить их на сдачу. Предлагаю пойти им на уступки и посулить, что примем полк целиком и даже обезоруживать не будем".
Из письма Кудинова Богатыреву. "Тихий Дон" М.А.Шолохов.
Я хотел, было, продолжить, но что-то мне подсказало, что это тоже не тот путь. Нечто вырванное из контекста, да и не совсем понятно какая новость.
И тут, немного подрастерявшись и будучи готовым, к прекращению последующих поисков злополучного "бриджа", я вдруг нащупал мысль, которая, видимо, последней освободилась от гнета подсознательной дремоты и только сейчас прошла очистительную фильтрацию в потаенных раструбах ментального лабиринта:
"Мое желание попасть в Италию никогда не было желанием подлинным. Не уверен даже, следует ли вообще употреблять здесь это понятие. Впрочем, ни капризом, ни подсознательным стремлением этого тоже не назовешь… Я прибыл в эту страну и покинул ее по воздуху, изолировав ее, таким образом, в своем сознании, как некий вирус под микроскопом… Меня действительно немного лихорадит от увиденного; отсюда – некоторая сбивчивость всего вышестоящего и нижеследующего".
Эти гениальные строки, написанные не менее гениальным Иосифом Бродским (хотя эти эпитеты, относящиеся к писателю, явно выпадают из моего первого условия "бессмертия", он умер в 1996 году) немного, действительно, сбивчивы, но это только потому, что автор данного рассказа (то есть – я) компилировал их из разных частей эссе "Путешествие в Стамбул", посвященной Веронике Шильц. И еще, вместо Стамбула, я вставил почти всю Италию, а слова "вышестоящего" у него вообще не было. В остальном же, впечатления Бродского от увиденного в Стамбуле полностью совпадают с моими, полученных в Риме, Сиене, Флоренции и Венеции. Я даже хотел здесь изложить полностью его эссе, эпизодически подставляя в тексте вместо Стамбула, названия итальянских городов и местностей, но от этого пришлось отказаться из-за громоздкости великого произведения не менее великого мастера.
Итак, непосредственно к рассказу:
Естественно перед первой турпоездкой за границу (а мы впервые поехали туда всей семьей) у нас не смог не сработать инстинкт выживаемости бывшего советского человека. Сначала мы планировали взять с собой с десяток пакетов "Доширак" (как-то без этого сейчас неуютно, находясь вдали от Родины), но, в конце концов, отказались от этой затеи. На свой страх и риск ограничились батоном сухой "Брауншвейгской колбасы" и несколькими бутербродами (здесь надо пометить, что завтрак и ужин входили в стоимость путевки).
Затем нас ждал старенький Боинг 737 и через четыре часа мы вторглись в воздушные пределы вечного города.
Рим
Чтобы иметь право писать о Риме, нужен писательский опыт, не говоря уже о таланте, или что-то еще… Так вот, не имея, по настоящему, ни первого, ни второго, я пытаюсь зацепиться за последнее и внушить себе некую наглость и уверенность, коими у нас обладает поколение "Пепси", в то, что все равно все будет ОК и не так важно, что именно, главное вера и порыв. Я чувствую сейчас себя неким "панком" или "альтером" от осознания того, что все мне по плечу и у нас все получится. Но в данной ситуации это действительно придает силы.