В дверь снова постучали, на этот раз громче, Джозеф пополз к выходу, не обращая внимания на ужасную боль в животе. Мышцы свело, по лбу ручьями струился пот.
– Не двигайся. – Клаудия наступила кремовой туфелькой ему на ребра. Джозеф вздрогнул и зажмурился. – Лежи спокойно.
Джозеф смотрел в темноту и представлял себе, как Ким пытается войти в дом. Запирал ли он дверь? Эй, кто ты там есть, может, ты попробуешь зайти с другой стороны? Джозеф охнул от боли, открыл глаза и посмотрел на кухонное крыльцо. Клаудия тяжело опустилась на колени, придавив ему грудь. Она обняла Джозефа за шею, пальцы ласкали кожу, дыхание освежало горящие щеки, сдувало жар.
– А вот дальше уже совсем плохо. Энергии при столкновении больше не хотят смешиваться, а хотят одна другую пожрать. – Ее пальцы, похожие на паучьи лапы, осторожно пробегали по кадыку Джозефа. – Минус ведь ласкается только к плюсу, а одноименные заряды никогда не найдут сексуальной гармонии.
Пальцы Клаудии продолжали обследовать его горло и вдруг остановились, распялились и крепким капканом захлопнулись на его глотке.
Джозеф попытался оторвать руку Клаудии, но ее пальцы сжимались все туже, перекрывая ему кислород, когти впивались в кожу. Он каркнул, как пойманная ворона, и захрипел, отчаянно стараясь вывернуться. Боль заслонила весь мир. Высосала все силы. Выжгла все мысли.
Клаудия простонала сквозь сжатые зубы:
– Тогда желание вздымается выше любых запретов, и воля человека пробивает новое русло. Пустоту от выгоревшей энергии нужно ведь чем-то заполнить.
Джозеф старался сглотнуть. Невозможно. Он попытался сделать вдох. Все жилы на шее вздулись, страшно болело горло, словно в него впились тысячи иголок. Кровь ударила в голову, глаза лезли из орбит, руки отчаянно скребли пол. Джозеф попробовал откатиться, потом потянулся, чтобы схватить Клаудию за волосы. Не достать. Ни до чего больше не достать. Он хрипел, сделать вдох никак не удавалось. Джозеф еще больше испугался, когда понял, что дрожащие руки становятся невесомыми. Конец. Жизнь уходила из тела. Сознание меркло. Над ним склонилось рычащее чудовище, медные волосы разгорались все ярче, челюсти приблизились вплотную к его лицу. Сейчас вцепится – и дух из Джозефа вон.
Командор Френч убрал с кресла стопки книг и заботливо придвинул его к столу. Врач долго устраивался поудобнее, и Френч все это время искоса поглядывал на Райну. Потом он тоже сел и зажал карандаш между большим и средним пальцами.
– Вот доктор Томпсон очень обеспокоен состоянием вашего здоровья, миссис Прауз.
– А чего беспокоиться? – ответила она и пожала плечами.
Френч повернулся к Томпсону.
– Я уже объяснял миссис Прауз, что мы попросили ее приехать сюда, поскольку она первая из всех заразившихся больных начала дышать самостоятельно. – Он встал, подошел к карте Ньюфаундленда на дальней стене кабинета и обратился к Райне: – Вы рыбачите?
– Раньше рыбачила.
– Ну да, раньше.
Френч положил карандаш на сгиб раскрытой книги и поднял голову. В дверях стоял матрос первой статьи Несбитт. Томпсон подвинулся вместе с креслом, чтобы командор мог пройти к выходу.
– Отражатели на южной стороне включатся в двадцать три ноль-ноль, сэр. Таким образом, все подготовительные работы будут завершены.
– Благодарю вас, Несбитт.
Матрос отдал честь, повернулся на каблуках и вышел из кабинета, печатая шаг. Он направился к двум оставшимся в штабе матросам, Крокеру и О'Тулу. Все наверняка считали, что предотвратить цунами не удастся и волна ударит прямо по Уимерли. Френчу запретили отдавать приказ о начале эвакуации, и он просто отослал большинство морских пехотинцев из города, оставив в штабе только необходимый минимум. Матросы прекрасно представляли себе, что сейчас происходит в бухте и что может ожидать их в ближайшем будущем. Несмотря на то что тела перестали всплывать на поверхность, ситуация постоянно ухудшалась. Она не стабилизировалась, как полагали многие, просто менялись внешние признаки неотвратимо надвигающегося бедствия.
Крокер и О'Тул первыми начали вылавливать из бухты утопленников. Они знали, что скрывается под поверхностью воды. Их катер несколько раз переворачивало, но матросы продолжали работать, пока еще можно было без угрозы для жизни выходить в море. Оставшиеся тела были проглочены чудовищами, выныривавшими из волн. Слово «чудовища» направило мысли командора в новое русло. Насколько нелепа окружающая их новая реальность! Для того чтобы мир вернулся к нормальной жизни, от этой реальности нужно избавиться любой ценой. Френч вцепился в дверную раму. Потом вновь сел за стол и попытался сосредоточиться.