Однако мгновение спустя прямо перед ним останавливается такси.
Машина словно выехала из старого фильма: гладкая, выпуклая и огромная, с черно-белыми шашечками вдоль бока. Велосипедный зазывала замечает ее и присвистывает.
– Это же «Чекер»! Да я их с детства не видел.
– Это за мной, – зачем-то говорит Мэнни и тянется к двери.
Дверь не открывается. «Мне нужно, чтобы она открылась», – думает он. Дверной замок с щелчком повинуется.
Ого, это что-то новенькое, но обдумает он это попозже.
– Что за… – говорит сидящая за рулем девушка, когда Мэнни бросает свою сумку на заднее сиденье и забирается внутрь вслед за ней. Девушка белая и совсем молодая, настолько, что ей, кажется, еще нельзя водить машину. Она оборачивается и смотрит на него – в целом возмущенно, а не испуганно. Что ж, хорошо, для их будущих отношений это неплохая отправная точка. – Эй, чувак. Это не настоящее такси. Это просто антиквариат… реквизит. Люди арендуют ее для свадеб.
Мэнни захлопывает за собой дверь.
– К магистрали ФДР, пожалуйста, – говорит он и одаривает девушку своей самой очаровательной улыбкой.
Это не может сработать. Она сейчас должна закричать изо всех сил и попытаться позвать ближайшего копа, чтобы тот пристрелил Мэнни. Но кое-что помогает девушке сохранить спокойствие. Мэнни сел в машину так, как сел бы в любое такси, причем довольно правдоподобно. Теперь девушка скорее подумает, что он просто ошибся и не представляет для нее угрозы. Кроме того, его действия пробудили и другую силу, выходящую за рамки простой психологии. Мэнни ведь уже чувствовал что-то подобное, верно? Всего минуту назад, когда он каким-то образом подпитался энергией хаоса Седьмой авеню, облегчив боль в своем боку. Он даже слышит, как эта сила шепчет девушке: «Может быть, он актер. Он похож на Того Парня, чье имя ты не можешь вспомнить, из Того Мюзикла, который тебе нравится. Так, может быть, пока не стоит поднимать визг?» Ведь ньюйоркцы не поднимают визг, оказываясь в обществе знаменитостей.
И откуда он все это знает? Да просто знает, и все. Старается схватывать на ходу.
Поэтому, когда проходит секунда, а девушка все так же продолжает смотреть на него в упор, Мэнни прибавляет:
– Ты ведь все равно едешь в ту сторону, да?
Она прищуривается, не отрывая от него глаз. Им горит красный, и они стоят, но сигнал для пешеходов уже мигает. У него есть еще примерно секунд десять.
– Откуда ты, черт возьми, это знаешь?
«Потому что такси не остановилось бы, если бы ты ехала не туда», – он этого не озвучивает и тянется за бумажником.
– Вот, – говорит он, протягивая ей стодолларовую купюру.
Она пристально смотрит на нее, затем кривит губы.
– Фальшивая, небось.
– Если хочешь, у меня есть двадцатки. – В двадцатках больше силы. Многие заведения в городе не принимают сотки, потому что тоже боятся фальшивых купюр. А двадцатками Мэнни сможет заставить ее отвезти его туда, куда ему нужно, хочет она того или нет. Впрочем, он бы предпочел ее убедить. А сила… силу он применять не хочет.
– Действительно, у туристов всегда с собой много налички, – бормочет она, хмурясь и будто споря с собственной осторожностью. – Да и на серийного убийцу ты не похож…
– Большинство серийных убийц стараются не выделяться среди обычных людей, – замечает он.
– Своим менсплейнингом ты меня не убедишь, чувак.
– Да, верно. Прошу прощения.
Похоже, последние слова оказываются решающими.
– Ну ладно. Придурки прощения не просят. – Она задумывается еще на мгновение. – С тебя два Бенджамина, и по рукам.
Он расплачивается двадцатками, хотя в его бумажнике есть еще одна стодолларовая купюра. Впрочем, призывать силу деньгами больше не требуется. Девушка завершила обряд, согласившись подвезти его, а затем выполнила второй, выторговав у него плату побольше. Звезды сошлись. Она его подвезет. Едва девушка кладет деньги в карман, сигнал светофора переключается, и позади нее немедленно начинает сигналить машина. Она небрежно показывает тому водителю средний палец, а затем выкручивает руль и проводит машину через четыре движущиеся полосы так, словно всю свою жизнь занималась только этим, гоняя на «Дайтоне 500».
Вот и все. Вцепившись в дверную ручку и пристегнувшись древним ремнем безопасности, который застегивается только поперек пояса, Мэнни старается делать вид, что его ничуть не заботит ее манера вождения. Он потрясен тем, насколько безотказно сработала его новая сила. И он догадывается почему. Почему в Нью-Йорке можно многое получить за деньги или просто наглостью. Наверное, то же самое сработало бы и во многих других городах, но здесь, в святая святых безграничного хищнического капитализма, деньги обладают почти магической силой. А это значит, что он может использовать их как талисман.