Внезапно вокруг и внутри него начинают искриться молнии, сверкающие, ржаво-оранжевые, тускло-серебристые, зеленовато-бронзовые и самые-самые разные. Они окутывают всю машину сферой чистой энергии, горят так ярко, что могут соперничать с июньским полуденным солнцем, – и в их неожиданно громкой песне Мэнни слышит гудки тысяч машин, застрявших на магистрали ФДР. Шипение воздуха заглушается громогласным ревом сотен разъяренных глоток. Когда Мэнни открывает рот, чтобы заорать вместе с ними, то издает крик радости и восторга, потому что внезапно понимает – он здесь не чужак. Городу нужны новые лица! Ему есть здесь место, равно как и тем, кто родился и вырос на этих улицах, потому что всякий, кто желает стать частью Нью-Йорка, может это сделать! Он не турист, пользующийся городом, глазеющий на него и не дающий взамен ничего, кроме денег. Он теперь здесь живет. И это самое главное.
От осознания этого и от силы, переполняющей его теперь, у Мэнни кружится голова, он смеется, и они на полном ходу врезаются в лес усиков. Энергетический кокон, окружающий машину, прожигает их, как ракета. Конечно же, такси с шашечками – тоже часть силы, именно поэтому город и отправил его к Мэнни. Мэнни чувствует, как зонтик за что-то цепляется, и сжимает его покрепче; он не отводит его в сторону, как того требует воспитание, потому что: «Я тут иду, и нечего вставать у меня на пути». Он будто бы бодается с этим жестоким, нежеланным туристом на узкой тропинке… а затем они оказываются на другой стороне.
Из салона машины до Мэнни доносится крик Мэдисон: прорвавшись через лес, они видят прямо перед собой полосу стоящих машин. Мэдисон жмет на тормоз. Мэнни роняет зонтик, отчаянно пытается уцепиться за табло «Такси не работает» и даже успевает схватиться за него в тот миг, когда всем телом переворачивается и падает на лобовое стекло и капот. Машину разворачивает, когда Мэдисон выкручивает руль, и теперь вместо того, чтобы улететь вперед, Мэнни швыряет из стороны в сторону центробежной силой. Он в панике, его руки соскальзывают с табло, и он не знает, откуда нашел силы ухватиться за край капота под дворниками. В тот же миг ноги Мэнни слетают с такси, и его тело летит в сторону остановившихся машин. Если такси перевернется, он погибнет. Если Мэнни отпустит капот и его отшвырнет на хетчбэк впереди, то он тоже погибнет. Если Мэнни свалится с машины и окажется под колесами…
Но такси наконец перестает заносить, и оно останавливается всего в дюйме от стоящей впереди машины. Ноги Мэнни помимо его воли с глухим стуком падают на багажник хетчбэка. Это хорошо. Он рад, что под его ногами снова оказалось что-то твердое.
– Убери копыта с моей машины, козел! – кричит кто-то изнутри. Мэнни не обращает внимания на крики.
– Ни хрена себе! – Мэдисон высовывается из окна. Она смотрит на Мэнни выпученными, испуганными глазами. Он чувствует себя точно так же. – Ни хрена… Ты в порядке?
– Ну да? – Мэнни и сам не совсем в этом уверен. Однако ему хватает сил сесть, и он, обернувшись, смотрит на левую полосу.
Позади них лес усиков пришел в бешенство, он хлещет и трясет своими отростками, как умирающий организм. Он и правда умирает. В месте, где они врезались в гущу его корней, красуется выжженный силуэт вроде тех, что показывают в детских мультиках: очертание «Чекера» с венчающим его зонтиком и ссутуленным человеком между ними. Края силуэта пылают, как раскаленный метал, и огонь быстро пожирает тварь изнутри, расходясь по ней, как по листу бумаги. За несколько секунд он охватывает корни усиков, а затем начинает карабкаться выше. После от них не остается даже пепла. Мэнни понимает: это потому, что на самом деле усиков здесь нет, они не существуют в реальности в привычном человеку смысле.
Однако нанесенный урон вполне реален. Едва догорают последние усики, парящий, переливающийся яркими цветами сгусток энергии – остаток той оболочки, что окружала машину, превратившийся в бурлящее, необузданное нечто, – исчезает в миниатюрном взрыве, который расходится из центра во все стороны. Мэнни вздрагивает, когда через него проходит волна света, цвета и тепла. Он знает, что волна не навредит ему, но удивляется, когда она согревает то место в его боку, которое так сильно болело. Теперь боль прошла. Еще происходит и нечто более важное: усики, прилипшие к ближайшим машинам, истончаются и исчезают, едва энергия накрывает их. Мэнни чувствует, как сила катится прочь, уходит за ближайшие здания прямиком в Ист-Ривер.
Все кончено.