Рисковать не стоит. Не сейчас.
— Предпочитаю быть сам по себе. Так меньше проблем. — "Вот в чем правда", — едва не добавляю я.
— А что насчет второго парня? Джина?
Дерьмо. Старик ничего не упускает. Мне удается сохранить спокойствие на лице.
— Вы сказали, что для работы нужны двое. Нас двое. Он со мной на один раз.
— И все же именно ты познакомишься с моим ножом, если он не вернется... тот, который на один раз.
Его последнее предложение повисает в воздухе, словно приманка, вынуждающая меня кусаться, бороться, драться,
Упираюсь глазами в пальцы своих ног. Они напоминают мне об угрях в аквариумах рыбных ресторанов. Они живые, но их много, они лежат друг на друге, и для них совсем нет места, чтобы двигаться.
Не сопротивляйся ему. Ты здесь не за этим.
Разглядываю пальцы и думаю об окне. Мой следующий ход в игре с побегом.
— Парень вернулся, — кричит из коридора охранник.
— Вот как? — Лонгвей опускается обратно в кресло, принимая позу ленивого короля. — Что же, посмотрим, парень, правильно ли ты сделал, доверившись этому пацану.
Доверие. Это слово назойливо жужжит в голове, словно похмелье. Полагаю, это я и должен был сделать. Поверить, что он вернется. Довериться ему и остаться с ножом Лонгвея. Посмотрим, был ли я прав.
И хотя моя толстовка толстая и хорошо сохраняет тепло, я не могу не дрожать.
Джин Линь
В борделе Лонгвея гораздо теплее, чем под моим брезентом. Но я все равно трясусь. Кровь торговца смыло ливнем. Но его крик все еще стоит в ушах, с каждым моим шагом становясь все громче. Человек Лонгвея стоит позади меня. Он был там все время, пока я бежала обратно.
Пакет с наркотиками держу у груди. Так же, как обычно прижимаю Кма в те ночи, когда очень холодно. Дрожь, тряска, крик. Коридор все тянется и тянется. Дверь за дверью, дверь за дверью. Но наконец мы доходим до цели — кресла Лонгвея. Главарь Братства открывает свои налитые кровью глаза. Они направлены на пакет в моих руках. На мой провал.
Мне не стоило браться за эту работу.
Дей сидит на краешке дивана. Уверенная ухмылка исчезла с его лица. Кожа приобрела зеленоватый, словно мох, оттенок. Дей выглядит так, будто заболел.
Не стоит волноваться за него. Я не могу. Но вес ответственности за его жизнь продолжает давить. Давит на мои ребра и легкие. Напоминает, что у меня все еще есть сердце.
Я могу ранить ножом, но не могу позволить умереть. Не в мою смену.
— Проблемы? — рычит Лонгвей.
Во рту пересохло, как в засуху. Мне требуется несколько попыток, чтобы подобрать правильные слова.
— Я... я не смог завершить сделку, с-сэр. Я нашел человека, который торгует нефритовыми статуэтками. Отдал ему пакет, как вы мне и сказали.
— И? — Вопрос задан сурово. Леденит душу. Чтобы продолжить говорить, требуется все мое мужество.
— Он не захотел отдавать деньги. Сказал, что заплатит позже. Сказал, что вы поймете.
— Но ты ему не поверил?
Отрицательно качаю головой. А что, если дилер — один из хороших друзей Лонгвея? Половинка апельсина, что я съела прежде чем прийти сюда, крутанулась в животе.
Лонгвей показывает на пакет в моих влажных руках:
— И поэтому ты притащил это обратно? Просто так?
— Он хотел меня схватить, но я ударил его ножом. А потом сбежал.
Дей с резким звуком втягивает воздух. Его левая ступня постукивает по полу. Нервно. Точно так же, как бьется мое сердце.
— Это правда? — Лонгвей обращается не ко мне. Его темные глаза скользят мимо меня. Позади меня.
Мужчина в черном (моя неотступная тень) пожимает плечами:
— Он верещал как резаная свинья.
Главарь Братства смеется так сильно, что его трясет. Красный дракон на рукаве дрожит, словно вот-вот изрыгнет пламя. Он смеется, и я понимаю, что все слухи верны. Все.
Когда звук замирает, я осознаю, что наступила полнейшая тишина. Девушка в углу перестала теребить струны своего инструмента, а ступня Дея спокойно покоится на полу.
— Хотелось бы мне на это посмотреть. — Лонгвей вытирает уголок глаза. — Давай сюда пакет.
Я передаю ему брикет, держа его от себя как можно дальше. Он забирает наркотики и некоторое время их рассматривает.
— Все здесь, — говорит он. — Не удивлен, что это случилось. Он был новым клиентом. Другим он и раньше доставлял неприятности.
Из моих легких извергается несвежее дыхание. Смотрю на Дея, ожидая, что парень будет счастлив. По крайней мере, станет не таким зеленым.