- Я понимаю, тебе не хватает сейчас любви и заботы, но, поверь, все будет, - Влас присел рядом и обнял малыша. Ему захотелось подарить чувство защищенности, безопасности и полного покоя. Но Костя поднял свои зеленые глаза и произнес:
- Она спрашивает, почему ты не спишь в последнее время? Она беспокоится, вдруг ты заболеешь.
- Так, хорошо, - Влас глубоко вздохнул, отгоняя наваждение. - Как ее зовут?
Воронцов перевел взгляд в сторону и ответил:
- Валерия. Родилась девятого марта одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года. Она говорит, у тебя три родинки на лопатке и родимое пятно на правой коленке.
Волосы на голове зашевелились. От страха и пробирающего до самых костей холода, который прошел сквозь Немова. Нахлынула полная апатия, как после долгой и трудной физической работы. Он сидел неподвижно и пристально вглядывался перед собой. «Да что я хочу тут увидеть? Мальчик выдумывает! Не бывает призраков», - уговаривал себя парень. Но Костик подтверждал обратное.
- Ты всегда в моем сердце. Умирать было не больно, все случилось мгновенно. Потом долгая, мучительная отрешенность и непонимание. Где мы? Что случилось? Как выбраться из бестелесного мира, как вернуться? Было невыносимо осознавать, что это конец. Внезапный и такой нечестный. Но было одно успокоение: вы, мои любимые сыновья, рядом, со мною. Я перебралась в наш дом и наблюдала, как вы растете, я наполняла вашу жизнь любовью. Но чувствовали ли вы?
Голос мальчика дрогнул.
- Она плачет, - он опустил глаза. - Ей так тесно здесь... Мне ее жаль! Ей надо помочь выбраться.
Власа бросало во все стороны. Он ущипнул себя, думая - все просто сон. Лоб покрылся потом, выступили слезы.
- Как ты видишь?
- Не знаю, просто вижу, - пожал плечами ребенок. - Их тут много.
- Много? - растерялся Немов.
- Очень. Весь Город переполнен призраками. Они мучаются.
- Так, так, - запаниковал Влас, сжимая кулаки. «Возьми себя в руки! Это может быть детской фантазией, и всего лишь. Надо убедиться. А если... все правда?» Одна мысль, что его родители совсем близко, с ними можно общаться вызывала бурю эмоций и настоящую физическую дрожь в области груди. Мозг заработал, как сумасшедший, перекраивая примитивный взгляд на жизнь и смерть в новую модель. - Мам, ты тут?
Костик кивнул.
- Скажи, что ты подарила на мой день рождения тогда?
- Футбольный мяч и ворота, - передал он слова невидимой женщины.
- Так и было, - прошептал Немов. - А мы сможем разговаривать в любое время?
Мальчик вновь положительно покачал.
- Я с ними часто общаюсь, особенно, когда грустно.
- Не боишься их?
- Нет. Можно, я буду спать?
- Конечно. Я останусь тут, - пообещал Влас, смотря теперь на Костика, как на сокровище.
Воспаленное от недосыпа восприятие реальности вконец притупилось. Не успев ничего подумать, он и сам погрузился в темноту, сидя на полу и запрокинув голову на кровать.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ.
Кира ворочалась всю ночь. Она никак не могла избавиться от наваждения - образа Гронского, который преследовал ее повсюду. Воронцова слышала его голос, такой отчетливый и близкий. Видела размытые очертания лица. Пыталась дотронуться, но не могла - Ян ускользал, растворялся в тумане, опустив полные одержимости глаза в пол. Там, во сне, она пыталась убедить его остаться, умоляла, и получала в ответ тишину.
«Я в полной растерянности. Кажется, меня опустошили и бросили. И нет никакого завтра, никакого будущего. Как с этим жить? Почему все так несправедливо? Почему в этой жизни я не могла быть просто счастлива?» - плакала Кира в подушку.
Одно она знала наверняка: раскисать нельзя, иначе ничего точно не изменится. Так думали и остальные ребята. Впервые ранним утром все были в сборе. Подвал освещала не только одинокая лампа, но и свет с улицы, пробивавшийся через небольшое окошко. Лева заботливо приготовил горячие бутерброды, заварил чай и испек черничный пирог. Но веселой обстановки уже не было.
Софа была мрачнее тучи, скрывая красные от слез глаза. Мирон и Крис сидели друг напротив друга, загадочно переглядываясь. Кира спустилась последняя. По пути она думала, что же сказать, но увидев ребят, поняла - слова не требуются и можно не стараться. Завтрак прошел в полном молчании. Первым заговорил Смирнов.
- У кого какие мысли? - спросил он.
- Мысли у всех одни, а вот как реализовать их - неясно, - ответила Ильева, нервно потирая руки.
Ей было искренне жаль близняшку, но кроме слов поддержки она сейчас ничем не могла помочь бедной Софе.
- Решение одно - предложить Леиматри что-то стоящее. Для обмена, - предложила Воронцова.
Она видела только такой выход. Только так реально вернуть Гронского обратно. Но что нужно создателю, у ног которого весь мир? Это был вопрос.
- Хорошая идея, но трудновыполнимая, - Лева потер подбородок, напрягая брови. - Хотя есть кое-какие соображения. Слушайте. Мы знаем наверняка, что у Леиматри есть враг. Найдем его, схватим и приведем к нему. Он - наш обменный билет.
- Только кто его враг? - задал логичный вопрос Мирон. - Это точно не мы.
- Кажется, я знаю, - протянула Кира, радуясь собственному умозаключению. Знаю. Этой мой отец.
- Твой отец? - не поняла Крис.
- Не биологический, - пояснила Воронцова. - А тот, кто меня переродил. Ну, очевидно же!
- Мне - нет, - признался Мирон.
- Что, если Леиматри захватил Город, создал вас, чем разозлил того, другого? И тот создал меня для борьбы с вами. Звучит глупо, но что у этих высших существ на уме? Они рассуждают глобально, люди для них всего лишь марионетки. - Кира ощутила воодушевление. Наконец, в голове все немного упорядочилось. Теперь она примерно представляла, что он нее требовалось. - Только он не выходит со мной на связь, и я понятия не имею, что вообще должна делать. Я не раз пыталась заговорить с ним, даже звала. Результата ноль. Или он отверг меня из-за дружбы с вами, или туман мешает.
- Покинуть Город невозможно, мы пытались, - оборвал вариант выезда Громов.
- Попытайся еще раз позвать его, - предложила Кристина, тревожно поглядывая на молчащую Софу. Она пребывала в каком-то трансе. Даже ничего не ела. Ее словно не было. Взгляд отчужденный, вид страдальческий. Ильева решила, что лучше не обсуждать Гронского при ней. - Давайте каждый займется своим делом.
- Да, нечего рассусоливать, - поддакнул Лева, ныряя в куртку. - Предлагаю так: парни, то есть я и Мирон, прочешем Город. Да, там толпы безумцев ищут нас, но нам не впервой, прорвемся. А вы побудьте здесь, подумайте еще.
Несогласных не было. Ильева осталась на месте, поглаживая Гронскую по плечу и шепча утешительные слова, а Кира сорвалась с места.
- Я тоже пройдусь.
Не слыша возмущения ребят, она рванула на улицу в тонкой футболке и джинсах. Смирнов пытался догнать ее и всучить свою косуху, но не догнал.
«Это оно! Оно! Мой создатель здесь. Какое блаженство, какая легкость!» - мчалась девушка навстречу шелестящему зову. Сопротивляться было бессмысленно, да и эмоциональных сил совсем не осталось. Зато тело воспряло, зарядилось энергией. Даже голова немного кружилась от нахлынувшего удовольствия. Девушка находилась в предвкушении долгожданной встречи с кем-то очень родным и близким.
На улице шел дождь. Туман витал повсюду, а темная воронка стала отчетливее. Казалось, что скоро в нее попадут многоэтажные дома, потом машины, стоявшие на улице, а следом и люди. Кира представила этот чудовищный водоворот, который поглотил ее Город: кричащие дети, треск разбитых стекол, трещины по стенам... По ее телу пробежался озноб. Конец приближался, и она знала об этом.
Кира осмотрелась. Девушка блуждала уже несколько часов. Она забрела в каменный лабиринт и честно не знала, куда идти дальше. В воздухе витал необъяснимый страх, но Воронцова не боялась. Она знала - совсем рядом есть тот, кто защитит ее. Нежный свет ослепил внезапно. Непостижимая сила поначалу давила на нее, пыталась задавить, но через секунды смилостивилась. Но даже эта кроткая атака оказалась губительной. Кира упала на колени, закрывая уши. Непереносимый на слух крик заполнил все пространство. Она вдруг забоялась навсегда остаться сидящей на асфальте и забыться.