«Не могу не думать об этом. Что же случилось в тот вечер? Макар, как и я, работал допоздна. Как не вовремя выпало дежурство! Теперь гадай».
Миновав очередной переулок, Влас остановился. Ему показалось, что над домом промелькнула чья-то тень. Такое уже случалось. Всего один раз и то в полном мраке. Взглянув еще раз на небо, он убедился - ничего подозрительного. Возможно, птица.
- Очень большая птица, - прошептал он, словно успокаивая себя.
Ускорив шаг, через четверть часа Немов оказался возле своего двухэтажного коттеджа желтого цвета. Он задумчиво посмотрел в сторону соседей и направился к себе. В доме пахло жареной яичницей.
- Вот это новости, - удивился себе под нос Влас. Его ленивый старший брат готовит ужин!
В дальней комнате было слышно, как явно обделенный слухом мужчина просто ужасно завывает попсовую мелодию и гремит посудой.
- Как всегда бардак, - уже менее радостно прокомментировал парень беспорядок в гостиной. Он заставил себя создать видимую чистоту: из-под дивана выглядывали носки, на столике неаккуратно валялись журналы, на телевизоре виднелись полоски пыли.
- О, черт, я горю! - сковорода с грохотом плюхнулась на пол.
Макар кричал так, будто окунулся в чан с кипятком. Влас рванул на кухню и обнаружил брата, который тряс обожженными пальцами.
- И что меня дернуло завтраки готовить! - сокрушался раненный.
Действительно, ничего дельного по хозяйству 24-летний молодой человек делать не умел. Лучше всего у него, сотрудника банка, получалось с важным видом перекладывать кипы бумаг и щелкать печатью. А Влас каждый раз терпеливо молчал, зная, что лучше этого энергетического вампира не подкармливать.
- О, ты меня совсем не понимаешь! - продолжил Макар. Он встал и взял бинт, чтобы перевязать руку. И причитал. - Я воспитываю тебя, я готовлю, стираю, мою пол, окна и сажаю газон...
- Ты не стираешь с тех пор, как мне исполнилось тринадцать. Готовишь по праздникам и то всякую дрянь, а газон давно засох, - поправил Влас.
- А как же то, что я воспитывал тебя?! - Макар серьезно посмотрел на брата, будто взывая к совести. И какая муха его укусила? Надо сказать, до этого дня они никогда поднимали больную тему.
- Давай только не будем вспоминать прошлое. Нас растила бабушка, если ты забыл. А когда она отправилась на тот свет, мне уже исполнилось восемнадцать. Все, я отдыхать. Приятного аппетита, - рыкнул Влас.
Он поднялся на второй этаж в свою комнату. Злой и опустошенный.
Из открытого окна дул ветер. В комнате пахло осенним дождем, смешанным с запахом дорогого мужского парфюма - подарка одной милой особы. Влас закрыл окно, поправил шторы, и лег на большую кровать. Его спальня была заставлена коробками с дисками, на стенах висели постеры рок-групп. Как ни сопротивлялся Макар, Влас все равно обклеил комнату темными обоями, натянул черный потолок и обставил все мебелью в тон. Стоявший напротив дивана стол был почти не виден из-за валявшейся на ней одежды, которую парень ленился повесить в шкаф.
Он долго лежал, пытаясь уснуть, но в мыслях была ссора с братом. Макар никогда не вспоминал родителей, считая, что с произошедшим нужно смириться. За одиннадцать лет они всего два раза говорили о них. Первый, когда Макар пытался объяснить еще маленькому Власу, что их родителей больше никогда не будет рядом. А второй сегодня.
В тот страшный весенний день их дача пылала. Огонь пожирал все вокруг, не оставляя никаких надежд на то, что семья внутри выживет. Дом воспламенился, начиная с кухни, в которой за праздничным столом сидели их родители, сам Влас и Макар. Они отмечали его семилетие. Пожар вспыхнул внезапно, воздух стал тяжелым. Влас помнил, как он задыхался, держа маму за руку. Когда Макар оттащил его, потолок обрушился. Родители остались под обломками. Все было как в тумане. Отовсюду раздавались звуки сирен пожарных машин и крики. Но они были какими-то отдаленными. Дачники, собравшиеся вокруг пылающего дома, с жалостью наблюдали за происходящим. Спасенные мальчики ждали, что родных вот-вот вынесут.
А в небе кружил пепел сгорающего дома. И... начался дождь. Он был такой сильный, что в считанные минуты затушил огонь.
- Где мама и папа? - захлебываясь в собственных слезах спросил тогда Влас. Он в ужасе смотрел вокруг и мечтал услышать, что с ними все в порядке. Но брат молчал.
- Они там, - Макар указал на сгоревший наполовину коттедж. Рука его дрожала. Он не знал, как продолжить, как объяснить семилетнему мальчику, что за четверть часа их жизнь изменилась. Он задыхался от безысходности, оглядывался вокруг, а потом выдавил: - Я буду с тобой.
После этого к ним переехала бабушка - единственная в Городе родственница. Одиннадцать лет она растила осиротевших братьев как родных сыновей, а сама потихоньку умирала от горя, что потеряла любимую дочь. К моменту ее смерти оба достигли совершеннолетия и остались жить в родительском доме, навсегда забросив дачный участок. Пока бабушка была жива, Макар работал с утра до ночи где придется, чтобы содержать семью: то грузчиком, то официантом, успевал учиться в вузе. Только когда Влас стал самостоятельным, а произошло это очень быстро, они отдалились друг от друга. Макар, совсем забыв о том, что их когда-то связывало, пропадал в офисе, гордясь своим белым воротничком, а Влас окунулся в свою творческую работу. Но оба твердо стояли на том, что прошлого для них больше не существует.
«Ненавижу. Этот Город, этих людей, эту обстановку. Сколько злости вокруг! Чувство, что людей кормят ею в каждой столовке. Ведь не везде так отвратительно как тут?»
С этими мыслями погрузился в сон. Когда он открыл глаза, за окном лил дождь. Ветер распахнул окно и короткими рывками шевелил шторы. Стало немного прохладно. На лбу Власа проступили капельки пота. Сосущая пустота, которая преследовала его во время сна, не давала покоя. Он видел мужчину с кипенно-белыми бровями и волосами, который твердил пустым черным ртом: «В твоем сердце поселилось зло?». До хрипоты доказывая обратное, Влас толкнул сумасшедшего и тот исчез. Настоящий кошмар.
Вдруг в дверь настойчиво постучали. Влас быстро, будто желая стряхнуть сон, сбежал вниз по лестнице. Наверное, балбес Макар снова забыл ключи. Ругаясь, парень открыл дверь и замер.
- Ты? - захлебнулся он от удивления. Он не знал: хватать мертвую по сведениям полиции девушку или звонить дежурному, пусть сами разбираются?
Но Кира вдруг сбежала.
- Постой! - кричал Влас ей вслед. Он промчался километр, совершенно босой и почти без одежды. Девушка оказалась быстрее.
- Черт! Черт! - выругался Влас.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЭКСПЕРИМЕНТ АНГИРИУМА
Вспышка. Солнце ослепило. Эмортдей нервно сощурился. «Каждый раз, - думал он, - одно и то же. Я отвык от истинного света. И почему он отправил и меняк людям? Я - воин, я достоин править, а не прислуживать!». Пока архистраж мысленно возмущался, пронзающие лучи продолжали жечь его темную кожу, особенно смуглое лицо. Он ускорил гигантский шаг, минуя пышные яблоневые сады и фонтаны из белого золота.
- Город изменился, - услышал он издалека низкий, мрачный голос. Голос Ангириума . По коже пробежал холодок.
- Создатель, - поклонился Эмортдей, едва войдя в белоснежную резиденцию самого творца. - Прости, я не сразу нашел верный путь...
- За прошедшие века пора бы изучить мои владения, - произнес властитель на языке прамира , которого архистраж, конечно, не мог знать.
Он был слишком молод по меркам вселенной. А если бы знал, то возмутился бы еще больше. Эмортдей редко бывал в Занебесье (хотя чаще, чем остальные), и то лишь по очень важным поручениям. Однако высокомерно гордился своей приближенностью к создателю и тем, что сумел добиться такого расположения и доверия. Служба его была слепа и полна безотчетной любви. Иначе как еще вытерпеть людей?
Архистражей было немного, всего трое, а вот хранителей несколько тысяч, но все они по воле Ангириума жили на земле, охраняли и оберегали человечество от войн, а он наслаждался абсолютным одиночеством и покоем.