— С Дэнькой? — удивилась она. — Учимся вместе. А очки — это чтобы видеть мир простым.
Она подняла их на лоб и уставилась на меня невероятно синими глазами.
— А то без них видишь, как все на самом деле устроено.
— Это плохо?
— Неудобно. Как будто структуры сквозь текстуры просвечивают.
Прозвучало непонятно, но внушительно.
Девушка опустила очки обратно и направилась к двери, бросив через плечо:
— Хоть бы чаем напоил гостя, лентяй. Я оденусь и поедем.
— Хочешь чаю? — спросил меня Сеня со вздохом. — «Я оденусь» — это надолго…
— Можно, — согласился я, и он вышел из комнаты.
Вернулся с сервировочным столиком на колесиках, медным полированным чайником, фарфоровым пузатым заварочником и изящными чашками.
— Сахар? Мед? Варенье?
— И можно без хлеба, — хмыкнул я.
Сеня заржал.
— Все-таки приятно земляка встретить. Культурный контекст и все такое. Пей чай. Сейчас Ирку дождемся — и поедем.
— Сестра? — спросил я, кивнув на дверь.
— Не сестра, — неожиданно резко ответил Сеня. — И не надо на меня так смотреть! Тут совершеннолетие с шестнадцати, между прочим!
Я только плечами пожал. Вот уж не мое дело.
Девушка вернулась действительно нескоро — мы успели молча выпить по две чашки довольно посредственного чая. Варенье, впрочем, было вкусное. Крыжовенное.
Непонятно, на что она потратила битый час времени, — всего лишь переоделась из пижамы в драные джинсы и куцый топик, да подвела губы черным контуром, сделав черты худого лица еще более резкими.
— Поехали! — скомандовала она.
И мы поехали. Буквально два квартала. Дальше был скверик, и за ним начиналась одноэтажная застройка: небольшие домики с приусадебной зеленью за прозрачными штакетниками.
— Сюда, кажется… — неуверенно сказал Сеня. — Тут такое все одинаковое, хрен поймешь…
— Сюда-сюда, — подтвердила сзади Ира. — Вон же, гортензия у крыльца.
— Хрентензия, — тихо буркнул под нос Сеня, но я как раз заглушил мотор, и вышло громко. Впрочем, барышня только хихикнула.
Мы прошли, открыв незапертую калитку, во двор, где в изобилии росли всякие цветы, среди которых, вполне вероятно, была и та самая гортензия. Или хрентензия. Ирина бесцеремонно двинулась к крыльцу и, коротко стукнув в дверь, вошла, не дожидаясь ответа. Мы с Сеней пошли следом, но в дверях он отступил в сторону и сделал приглашающий жест, пропуская меня вперед.
Большая светлая комната, окна с кружевными занавесками, на деревянном полу плетеные коврики, стол с массивными стульями, диван… И удивленные глаза.
Три пары — черные, зеленые и фиалковые.
— Ты найти нас! — констатировала очевидное горянка. — Я знать!
Я не понял, рада ли она этому факту. Может, они как раз от меня и прятались, в надежде, что я где-нибудь сгину, постылый? Черт, неловкая какая ситуация, да еще при зрителях.
— Это я их спасла! — гордо похвасталась Ирина.
— Ну ладно, мы, — отмахнулась она от Сениного скептического хмыкания. — Вместе. Но я была главной! Это мне поручили, да! И не надо такие рожи корчить! Я Хранитель!
— А я тело-хранитель, — ехидно откомментировал Сеня. — Хранитель твоей худющей задницы. И что бы ты там без меня делала?
— Нормальная у меня задница!
Я не слушал их препирательства. Просто смотрел на сидящих рядком на диване девушек, зависнув от переполнявшего меня смущения. До сих пор не задумывался над тем, что будет, когда — и если, — я их найду. «Там посмотрим…» — ну вот, посмотрел. Стою теперь, незваный гость, который хуже татарина. Грязный, небритый, в драном камуфляже и ботинках массового поражения. Слишком, как мне сказали, старый и недостаточно авантажный. Не прынц. Зачем я тут?
Они поднялись с дивана так, как это могут делать только очень красивые девушки — сложным плавным движением, от которого чувствуешь себя рассохшимся в пыльном чулане буратино. Кто я им? Да никто вообще. Какой-то стремный мужик, которого они видели полтора раза, пьяным, в компании работорговцев. Кто они мне? Аналогично — никто. Чертовски красивые и совершенно посторонние девицы. Случайное знакомство при сомнительных обстоятельствах.
Три девушки встали передо мной, глядя пристально и странно. Наверное, впервые видят такого мудака. Сейчас спросят: «И нафига ты приперся?» — а мне и ответить нечего.
Я-то думал, что они в беде и их надо спасать. А они не в ней и не надо. Навыдумывал себе, спаситель хренов. Герой — штаны горой. Разосрался с Коммуной, разозлил Ольгу, испортил жизнь хорошей девочке, навалил проблем Зеленому… Прав был Дэн — зря я взял этот квест.