— А Иван как? — спросила Ольга.
— Ой, да что твоему мужику сделается! — улыбнулась Лизавета. — Культю перевязал и поскакал дальше.
— Я тоже пойду, пожалуй… — стала подниматься с топчана Ольга. Тело ломило, ноги не слушались, голова как ватой набита — но, к ее удивлению, ничего, в общем, не болело. Устала просто, и нервы…
— Иди, что тебе тут вылеживать, — не стала удерживать ее врач. — Только я тебя умоляю — хотя бы отдохни, прежде чем опять на подвиги бросаться.
Ольга вышла в скупо освещенный и гораздо более холодный коридор — лазарет грели дефицитным электричеством, а в остальных помещениях убежища держалось примерно плюс десять. «Неудивительно, что много простуженных, — подумала она, — из жаркого лета в такой холод». В коридорах было пусто и безлюдно — идя в столовую, она никого не встретила. В залах, на двухъярусных, застеленных на скорую руку топчанах спали, храпя, кашляя и тревожно ворочаясь, люди. Пахло сыростью, туалетом и портянками. Похоже, авральные работы по переселению закончены, все отдыхают, прежде чем начать методично обживаться в новых условиях.
В столовой было сумрачно, горели только аварийные лампы, за плитой зевала, разогревая еду для полуночников, совсем молодая девушка, практически подросток.
— Я сегодня дежурный повар, — то ли пожаловалась, то ли похвасталась она Ольге, — вам побольше положить? Блюдо одно — каша пшенная с тушенкой, — но ее много.
— Обычную порцию, пожалуйста, — Ольга увидела сидящих в углу с мисками Андрея и Мигеля и, получив свою посуду, направилась к ним.
— Привет! — сказал испанец, Андрей только сухо кивнул. Он так и таскался повсюду с карабином, сейчас тот стоял, прислоненный к стенке.
— Как себя чувствуешь? — поинтересовался Мигель. — А то тебя сразу в лазарет утащили…
— Лизавета Львовна перестраховалась, — отмахнулась Ольга. — А что тут творится? И где Иван?
— Громов у начальства, совещаются снова, — начал рассказывать он. — Энергетики возятся с реактором, что-то у них не ладится. Вся энергия с генераторов у них, поэтому холодает. Через ФВУ12 идет ледяной воздух, греть его нечем, а не качать нельзя — задохнемся. Иней забивает вентканалы, приходится чистить, один вентилятор от холода сдох, остальные пока держатся, но выключать их нельзя — замерзнут. Продовольствие успели вывезти со склада все, но его не очень много. Если где-то что-то и осталось, то уже не добраться. Палыч запретил выходить на поверхность — слишком, говорит, опасно. Там уже минус восемьдесят, как на полюсе холода, в Антарктиде. Ну, и еще это… Которое ребят…
Мигель замолчал и начал быстро доедать остывающую кашу. Ольга последовала его примеру. Мяса в каше было совсем немного, и это при том, что дежурная явно пыталась положить беременной девушке порцию понаваристей. Похоже, ситуация с продуктами действительно была не очень хорошей.
— Как ты, Рыжик? — в столовую прихромал усталый Иван.
— Нормально, не волнуйся, а вот ты себя совсем загонял…
— Ничего, осталось последнее усилие! — муж старательно изображал оптимизм. — Энергетики почти закончили, осталось ТВЭЛы загрузить — и да будет свет! И тепло, конечно…
— Это же прекрасно! — воодушевился Мигель. — Будет свет и тепло — как-нибудь не пропадем!
— Надо только эти самый ТВЭЛы доставить, — вздохнул Иван. — Они на складе.
— Притащим как-нибудь, подумаешь!
— Двести сборок. Каждая три метра длиной и двадцать кило весом, не считая ящика. И это еще полбеды — а ведь надо вытащить отработанные… — пояснил Громов. — До склада, к счастью, есть коридор прямо из реакторной, но погрузчик остался на складе и замерз, надо полагать, наглухо. Так что только ручками….
Мигель, видимо, представил себе масштаб работы и сразу как-то поскучнел:
— Ну, деваться-то некуда…
— И думать забудь! — строго сказал ему Иван. — Пойдут только мужики за тридцать, у кого уже есть дети. То есть, я, например, — он кивнул на Ольгин живот и подмигнул ей.
— Это еще почему! — возмутился Мигель.
— Радиация, молодой человек! Береги будущее потомство. Тебе еще предстоит осчастливить какую-нибудь юную красавицу, а у меня она уже есть.
Мигель покраснел и умолк.
— Так что предлагаю всем пойти поспать, — закончил Иван. — Через пять часов начнем погрузку.