Герреро принялся излагать свои версии, постукивая по столу короткими толстыми пальцами.
— Во-первых, полиция по-прежнему — через четыре месяца после убийства — не идентифицировала женщину, которая, очевидно, имела сексуальный контакт с покойным непосредственно перед убийством. Во-вторых — и это я хочу выделить особо, — недавно нам стало известно, что ПУ Нью-Йорка ведет расследование по делу о наркотиках в отношении жильца квартиры, расположенной по соседству с той, где произошло означенное убийство.
Ручка Элли замерла над блокнотом.
— Может, это было ошибочное вторжение? — продолжал Герреро. — Рассматривалась ли полицией такая версия?
При ограблениях наркодилеров вторжение по ошибочному адресу встречалось нередко, поэтому одним из первых шагов, предпринятых Роганом и Элли, стало рассмотрение возможной ошибки. Сразу после убийства она лично проверила базу данных управления по текущим расследованиям дел о наркотиках. Они даже связались с профильным отделом, чтобы убедиться окончательно. Однако адресов, которые можно было бы перепутать с апартаментами Спаркса, не обнаружилось, не говоря уже о расположении на одном этаже.
— Ваша честь, поскольку эти два важных вопроса не прояснены, нам кажется, что полиция и окружная прокуратура поступают весьма и весьма опрометчиво, требуя от моего клиента конфиденциальной информации и гоняясь за сенсацией, в то время как убийца разгуливает на свободе.
— Мне это тоже не нравится, — сказал судья Бэндон, откидываясь на спинку очень мягкого кресла, обитую черной кожей. — Суд удовлетворяет ходатайство господина Спаркса об отмене выданного штатом запроса на…
— Но, ваша честь…
— Я уже выслушал достаточно, господин Донован. Перебьете меня еще раз, и я приму меры. На основании прецедента «Цюрхер против „Стэнфорд дейли“» обвинение имеет право получить свидетельства от третьих лиц, не являющихся подозреваемыми, однако лишь при условии предъявления достаточных оснований, что третьи лица действительно обладают полезной для следствия информацией. В данном случае таковых оснований не представлено. В письменном виде частное определение появится позднее.
Макс на мгновение опустил голову, а затем убрал материалы дела в коричневый кожаный портфель. Этот жест был едва заметным, но Элли его уловила. Он был разочарован, и не только судебным определением. Сегодня утром Макс предупреждал ее, что шансы невелики. Но это еле уловимое движение выдало его опасение, что он подвел Элли.
Макс глянул через плечо в ее сторону. Его каштановые кудри были взлохмачены больше обычного — у него уже неделю не находилось времени для стрижки. Серые глаза казались уставшими, но, когда Элли подняла голову и подмигнула ему, он улыбнулся в ответ.
Эта тайная беседа оказалась совсем краткой.
— Ваша честь! — раздался возглас Герреро. Затем Сэм Спаркс громко втянул воздух.
Оба глядели в открытый блокнот, лежавший на коленях у Элли.
Бэндон посмотрел туда, куда были устремлены их взгляды.
— Я так понимаю, кроме крестиков-ноликов, стрелок и кубиков, там есть кое-что и поинтереснее?
В зале воцарилось молчание.
— Передайте ваши записи, пожалуйста, детектив Хэтчер. — Ему хватило мгновенного взгляда, после чего он снова вызвал Элли на свидетельское место. — У меня самого возникло несколько вопросов к вам.
Глава 6
14.45
Меган Гунтер
Одиннадцать букв, собранных в два слова — в одно имя — на экране, заполненном множеством слов о массе других людей из кампуса Нью-Йоркского университета. Но эти два слова — ее имя, заголовок в тематической строке сайта «Кампус Джус» — сделали последние три часа, всего-то сто восемьдесят минут, самыми долгими в ее жизни.
Когда профессор Эллен Стайн засекла ее, Меган тут же захлопнула свой ноутбук. Однако Стайн все равно велела ей задержаться после занятия — дабы преподать урок остальным участникам семинара, которые, возможно, тоже испытывали искушение пренебречь дискуссией ради более увлекательного чтения онлайн.
Когда Стайн завершила читать ей нотацию о важности группового обсуждения и эмпирического исследования, а также о вреде многозадачности в обучении, Меган уже опаздывала на лабораторную по биохимии. Лекцию она бы еще пропустила, но лабораторные работы составляли шестьдесят процентов ее оценки, и сачковать было нельзя. Ведь в медицинских школах будут интересоваться ее баллами по биохимии. Нет, лабораторную нельзя пропускать. И в компьютер влезть невозможно, пока титруешь растворы и проводишь реакции над пламенем бунзеновской горелки.