Наместник. Нет, погоди, погоди, метельщик! Ровно через три дня, час в час, минута в минуту, ты должен явиться на это самое место. Понял?
Караколь. Ладно. Приду.
Наместник. Да смотри не потеряй перстень. Ведь то печать самого наместника.
Караколь. Уж я-то не потеряю. С тех пор как я стал хранителем печати его светлости, я только о ней и думаю.
Наместник. Что же ты собираешься с ней делать?
Караколь. Увидите, господин Бистеколь.
Наместник. Посмотрим, Караколь.
На поляну выбегают егеря, латники, Большой Гильом и Мушерон Старший.
Большой Гильом. Ваша светлость, мы не знали, что и думать!
Караколь. Так вот оно что!… Ваша светлость!…
Наместник. Думать не о чем, Гильом. Хватайте этого человека! Он украл у меня перстень с печатью.
Клик-Кляк. Украл! Украл!
Стража хватает Караколя.
Караколь. Вы оба лжете!…
Наместник. Бургомистр Мушерон, кто по вашим городским законам судит людей, совершивших кражу, и как их за это наказывают?
Мушерон Старший. Ваша светлость, воров судит у нас совет старшин. За первую кражу вора лишают левой руки и приговаривают к изгнанию из города…
Караколь. Ах, мне следует отрубить обе руки!
Наместник. Вот как?
Караколь. Да, обе! Эти руки вытащили из ямы такую ядовитую гадину.
Большой Гильом. Ваша светлость, не прикажете ли вы повесить его сейчас же на этом дереве?
Наместник. Нет, Гильом! Пусть всё будет по законам и обычаям славного Вольного Города Мастеров. Бургомистр Мушерон! Вы видите мое кольцо у него на пальце? Господин Мушерон Младший! Гильом! Егеря! Солдаты! Все видите? Хорошо. Завтра же он предстанет перед судом старшин.
Караколь. Так тебе и надо, Караколь! Ловко тебя поймали в западню…
Занавес
Просцениум
С одной стороны выходят лев, медведь и заяц. с другой появляется улитка.
Лев. Медведь! Ты умеешь говорить?
Медведь. Говорить? Да вот с тобой, зайцем и улиткой разговариваю. А поймут ли меня люди — не знаю. Я их не всегда понимаю.
Заяц. Я тоже.
Лев. Как же быть? Сейчас я завидую пятилетнему ребенку, который может рассказать словами обо всем, что видел. Ею тоненький голосок, его детский лепет услышат и поймут, а мое львиное рычание, твой медвежий рев, самый отчаянный, самый жалобный крик зайца — всё это для них только лесной шум и ничего больше. Уж лучше молчать как рыба, как улитка!
Улитка. Говорить можно не только словами.
Медведь. А как же?
Улитка. Словами я этого сказать не могу. Идемте за мной.
Она уходит. За нею — заяц, медведь, лев.
Картина пятая
Та же площадь что и в первой картине. В глубине на высоком помоете, окруженном латниками, — нечто вроде шатра. Темные занавеси опущены, на них блестит герб наместника. Рядом с шатром — кресло Большого Гильома. Над помостом развевается черное знамя завоевателей. Внизу, на площади, разостлан ковер. На нем стоит тяжелый резной стол с весами правосудия. Перед столом — кресло бургомистра. Справа и слева — места обвинителя и защитника. Площадь полна народа. Каждый цех группируется возле своего старшины, В руках у знаменосцев — стяги с вышитыми гербами цехов. На балконе сидит Вероника.
Мушерон. Господа старшины, славные мастера всех искусств, ремесел и рукоделий. Сегодня мы будем судить преступника нарушившего законы нашего Вольного Города Мастеров. Судите его по своей совести и разумению, строго и нелицеприятно, как судили наши отцы и деды. (Садится в кресло) Кто потерпевший?
Большой Гильом (поднимаясь с места). Его светлость герцог Филипп Август Юстус де Маликорн, правитель города. А его высокую особу представляю я, первый советник его светлости Гильом Марцелл Готштальк.
Мушерон. Введите обвиняемого.
Латники вводят Караколя.
Голоса. Бедный Караколь! И за что его судят?
— Говорят, за кражу.
— Какая там кража! Кто поверит, что каш Караколь на руку нечист!
— Дело тут не в руке, а в языке!…
Мушерон. Обвиняемый, назови свое имя и звание.
Караколь. Что с вами, дядюшка Мушерон? Забыли вы меня, что ли? А я-то думал, что вы знаете меня не хуже, чем я вас.
Мушерон. Не говори лишнего, метельщик Жильберт.
Караколь. А если вы знаете, как меня зовут, так зачем же спрашиваете?
Мушерон. Откуда ты родом?
Караколь. Спросите у Большого Мартина, бургомистра. Мы с ним земляки.
Мушерон. Ты не на ярмарке, метельщик, а на суде старшин. И пришел ты сюда не для того, чтобы смешить народ, а для того, чтобы отвечать за свое преступление!