Первый Глашатай. Кто может доказать невиновность метельщика Жильберта, по прозвищу Караколь, явитесь сюда без страха и сомнения!
На площади тихо. Все замирают.
Второй Глашатай (после короткой паузы). Мужчина или женщина, старик или ребенок, лицо известное всем или неведомое никому, явитесь сюда во имя истины и справедливости!…
Молчание.
Третий Глашатай. Жители города и окрестностей, уроженцы наших гор, лесов и полей, явитесь и свидетельствуйте!
Никто не отзывается.
Мушерон (с торжеством). Свидетелей защиты нет!
Мастер Тимолле (беспомощно разводя руками). Свидетелей защиты нет…
Народ на площади молчит, омраченный и подавленный. И вдруг тишину прерывает многоголосый крик. Толпа в смятении раздается, и на площади — под гербом города, изображающим льва, медведя и зайца, — появляются живые лев, медведь и заяц.
Караколь. Это они, мои звери! Мои свидетели!
Клик-Кляк. Не пускайте их сюда! Я сам всё расскажу!… Всю правду расскажу!…
Большой Гильом. Стража! Егеря! Да что вы смотрите? Дикие звери бродят по городу! Окружайте их! Ловите! Бейте!…
Мастер Тимолле. Нет, ваша милость, свидетели по нашим законам неприкосновенны.
Мартин (выступая вперед). Старшины и мастера! Если даже звери наших лесов свидетельствуют за Караколя, можем ли мы сомневаться в его правоте! А если бы звери не пришли, пришли бы деревья! А если бы не деревья — явились бы камни с наших дорог!
В толпе бурно хлопают в ладоши, кричат: Правильно, Мартин! Правильно, мастер Тимолле! Звери скрываются
Мушерон. Звери, деревья и камни не могут быть свидетелями. Свидетели должны владеть человеческой речью.
Мартин. Зато твой сынок владеет человеческой речью. Он всё и расскажет за них. Ну, говори, Нанасс! Ты обещал сказать правду. Где ты видел этих зверей?
Клик-Кляк. Кого где… Льва — над ямой, а медведя — в яме…
Мартин. В какой такой яме?
Клик-Кляк. Ну, в западне.
Мартин. В западне? А кто ее вырыл?
Клик-Кляк. Одноглазый…
Мартин. Какой еще одноглазый?
Клик-Кляк. А тот, которого я нанял.
Мартин. Вон что!… А зачем ты полез в свою же западню?
Клик-Кляк. Да я не полез, я упал…
Мартин. А кто тебя вытащил?
Клик-Кляк. Никто. Сам вылез.
Караколь. Как же ты выбрался, Нанасс? По лестнице, что ли?
Клик-Кляк. По какой еще лестнице? По самой обыкновенной веревке!
Караколь. А не скажешь ли ты, Нанасс, за какой конец веревки ты держался — за верхний или за нижний?
Клик-Кляк. Ну конечно, за нижний.
Караколь. Обманываешь, Клик-Кляк!
Клик-Кляк. Нет, нет! Ты не собьешь меня! Я хорошо помню, что за нижний. За верхний держался ты сам!
В толпе смех.
Мартин. Стало быть, Нанасс, тебя вытащил Караколь!
Клик-Кляк. Мало ли что вытащил! Это он нечаянно… Хотел выручить медведя, а сначала по ошибке вытащил меня…
Мартин. А потом?
Клик-Кляк. Потом медведя и его светлость!… Нет, нет, хранителя печати его светлости!
Мушерон. Я предлагаю прервать допрос свидетеля. Он не в своем уме.
Мастер Тимолле. Нет, господин Мушерон Старший, в своем! Мы так же, как и вы, знаем господина Мушерона Младшего с самого рождения и можем подтвердить, что у него никогда не было больше ума, чем сегодня. Продолжайте, мастер Мартин!
Мартин. Значит, Караколь выручил и тебя, Мушерон Младший, и медведя, и хранителя печати?
Клик-Кляк. Да, и меня, и медведя, и хранителя!
Мартин. Ну, выходит, что звери оказались благодарнее людей: они ему заплатили добром. А вот люди чем заплатили!…
Клик-Кляк. Люди тоже заплатили добром: за самую простую веревку ему дали перстень…
Мартин. Перстень? Какой еще перстень?
Клик-Кляк. Да вон тот, что лежит в ларце!
Мартин. Вот ларчик и открылся! Теперь все ясней ясного.
В толпе радостный шум.
Большой Гильом. Я требую, чтобы допрос был прекращен.
Мастер Тимолле. Ваше желание будет исполнено. Допрос окончен. Старшины и мастера, подойдите к весам правосудия. Левая чаша весов, как всегда, чаша обвинения, правая — оправдания!
Старшины один за другим подходят к весам и кладут медные шары в правую чашу. Только один Мушерон опускает свой шар в левую. Правая низко опускается, перевешивая левую.
Суд старшин славного Города Мастеров, допросив обвиняемого и свидетелей, выслушав потерпевшего, обвинителя и защитника и рассудив дело по древним законам и обычаям, по совести своей и разумению, постановляет: обвиняемого Жильберта-метельщика, по прозвищу "Караколь", считать оправданным!… Ты свободен, Караколь! Ступай домой!