Город мастеров. Пьесы сказки

Фирен Младший. А я уже давно считаю его своим братом.

Мартин. Пусть же день нашего освобождения будет днем свадьбы Караколя и Вероники!

Голоса. Да здравствует Вольный Город Мастеров!

— Да здравствуют Караколь и Вероника!

Пирожник Нинош. Такого майского дня у нас еще никогда не было. Верно, мастер Фирен? Верно, дедушка Тимолле?

Мастер Тимолле. Верно, мастер Нинош. Сколько лет я на свете живу, а еще ни разу не бывало, чтобы три праздника пришлись на один день!

Мартин. Ну что ж! Если так, мы сумеем как следует отпраздновать все три праздника разом. Жаль только, что не запаслись мы в этом году Майским деревом. Не до того было.

Тимолле Меньшой. Как — не запаслись? Мы принесли его с собой из леса. Такого дерева у нас еще никогда не было — оно все в цвету. Мы шли с ним домой, как со знаменем!

Мартин. Где же оно давайте его сюда! Гранильщики! Башмачники! Ткачи! Златошвеи! Оружейники! Стекольщики! Пирожники! Несите подарки моему старому каменному деду — нынче его день! А вы, мастер Фирен, наденьте опять золотую цепь бургомистра, цепь Большого Мартина. Она принадлежит вам по праву.

Голоса. Привет бургомистру Вольного Города Мастеров!

На площади устанавливают кудрявую цветущую яблоню. Со всех сторон несут цеховые знамена и эмблемы цехов: меч в рост человека, граненый хрустальный фонарь на высоком месте — эмблему гранильщиков, огромный башмак, пирог величиной с ладью, цветные ковры, кружевные шали. Площадь становится пестрой и веселой, как во время карнавала.

Фирен Старший. Мастера и подмастерья! Три дня тому назад запретили зажигать фонари перед этим замком и плясать под музыку на этой площади.

Пирожник Нинош. Тот, кто это запретил, лежит в могиле…

Фирен Старший. Это судьба всякого, кто захочет отнять у нас свободу и честь. Берегите их, друзья. Дороже их нет ничего на свете. А теперь зажигайте фонари, факелы, светильники и плошки! Все, что может гореть и светить, пусть горит и светит! Пускай наши скрипачи, трубачи и барабанщики не жалеют сегодня ни своих рук, ни щек, ни струн…

Мартин. А Караколь пусть споет сам. Ты споешь, Караколь? Хоть и говорят, что покойники на своих похоронах не плачут, а плясуны на своей свадьбе не пляшут, но без твоей песни нам и праздник не праздник.

Караколь. Я бы спел, да боюсь — не разучился ли…

Вероника. Разве может Караколь разучиться петь? Ты пел тогда, когда весь город молчал, неужели же ты будешь молчать, когда весь город поет?

Голоса. Спой, Караколь! Большой Мартин тебя слушает.

— Майское дерево без тебя не цветет!

Караколь. Что ж, попробую. Спою о вас, о себе и своем вчерашнем горбе. Слушайте!

Двенадцать месяцев в году,
Считай или не считай,
Но самый радостный в году —
Прекрасный месяц май.

В прекрасном мае много дней —
Их тридцать и один.
Но лучший день из майских дней
Твой день, Большой Maртин.

Пускай наш город до утра
Поет и веселится.
Трубите в трубы, мастера,
Пляшите, мастерицы.

Одна счастливая судьба
У вас и Караколя —
И он избавлен от горба,
И вы, друзья, на воле.

Когда-то двое горбунов
На этом свете жили.
Один, как видите, здоров,
Другой горбун — в могиле.

Пряма, как трость, моя спина,
Ее ничто не давит.
Зато другого горбуна
Могила не исправит.

Он, как полено, глух и нем,
Не страшен добрым людям,
И мы теперь ни перед кем
Сгибать спины не будем.

Двенадцать месяцев в году,
Считай иль не считай,
Но самый радостный в году —
Веселый месяц май!…

Музыка становятся все тише и тише. Занавес медленно опускается. Перед занавесом появляется улитка.

Улитка.

Когда это было, в какой стороне,
Об этом сказать мудрено:
И цифры и буквы у нас на стене
От времени стерлись давно.

Но были улитки во все времена,
Медведи, и зайцы, и львы.
А может быть, были и два горбуна,
Которых увидели вы.

Занавес

ХРУСТАЛЬНЫЙ БАШМАЧОК ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Золушка.

Мачеха.

Её дочери:

Гортензия.

Жавотта.

Фея Мелюзина.

Король.