Наместник. Что это за песня? Кто ее поет?
Большой Гильом. Не знаю, ваша светлость. Сейчас погляжу.
Голос.
Большой Гильом (выглянув в окно). Это наш конюх, ваша светлость.
Наместник. Чтобы больше я не видал этого человека и не слыхал этой песни! А кто выдумал ее — узнать сегодня же!
Большой Гильом молча кланяется.
Бургомистру велено явиться в замок?
Большой Гильом. Он с утра здесь, ваша светлость. Ждет в передней вместе со своим сыном.
Наместник. Позвать обоих!… Погоди. Закрой окно!
Большой Гильом. Слушаю, ваша светлость. (Закрывает окно и подходит к дверям) Позвать бургомистра с сыном!
В комнату входят Клик-Кляк с отцом. Они низко кланяются и останавливаются около дверей.
Мушерон. Добрый день, господин Гильом. Осмелюсь спросить вас, как здоровье его светлости?
Большой Гильом. Благодарю вас, бургомистр. Его светлость пребывает в полном здоровье.
Мушерон. А ваше здоровье, господин Гильом?
Большой Гильом. Как видите, мне не на что жаловаться.
Мушерон. А как здоровье…
Большой Гильом. Все здоровы и благополучны. Вы лучше расскажите мне, что говорят в городе.
Мушерон. О чем, ваша милость?
Большой Гильом. Ну, например, о штрафе, наложенном на цеховых мастеров за ослушание, о казнях мятежников, об изгнании молодых людей, которые дерзнули непочтительно вести себя в присутствии высокой особы наместника. Одним словом, что думают и говорят в городе о благодетельных заботах его светлости?
Мушерон. Все — от мала до велика благословляют его светлость.
Наместник (со своего места). Не лгите!
Мушерон и Клик-Кляк вздрагивают и со страхом смотрят на спинку кресла, из-за которой донесся голос.
Большой Гильом. Не смейте лгать, бургомистр Мушерон! Не думайте, что вам удастся обмануть нас. Попробуем узнать правду у вашего сына. Надеюсь, молодой лисенок еще не успел перенять все уловки старой лисы. Отвечайте вы: что говорят про нас в городе?
Клик-Кляк. Проклинают, ваша милость!
Большой Гильом. Кто?
Клик-Кляк. Все, ваша милость!
Большой Гильом. Все?
Клик-Кляк. Простите, господин Гильом, я хотел сказать: все, кроме меня, моего отца, наших родных, друзей и знакомых…
Большой Гильом. А много ли у вас знакомых и друзей?
Клик-Кляк. У нас? Почти никого не осталось, ваша милость. С тех пор как моего отца сделали бургомистром, с нами никто и знаться не хочет.
Большой Гильом. Ну, господин Мушерон, ваш сын, как видно, не похож на вас. Если у вас лисий хвост, то у него ослиные уши.
Мушерон. Таков он от рождения, ваша милость.
Клик-Кляк. Простите, господин Гильом, я совсем не то хотел сказать…
Большой Гильом. Вы, кажется, всегда говорите не то. Молчите! Я буду разговаривать с вашим отцом. Скажите, бургомистр, почему на дереве против ратуши висело вчера столько шляп? Правда ли, что у вас такой обычай?
Клик-Кляк. Нет, они повесили шляпы для того, чтобы…
Большой Гильом. Я приказал вам молчать!
Наместник. Пусть говорит.
Большой Гильом. Что вы хотели сказать, молодой человек?
Клик-Кляк. Вот теперь я и забыл… Ах, да… Они повесили шляпы, чтобы не снимать их перед его светлостью.
Большой Гильом. Вот как! Кто же это придумал?
Клик-Кляк. Да кто же, как не этот проклятый горбун!
Кресло наместника скрипит. Гильом вздрагивает.
Большой Гильом. Вы хотите сказать — тот метельщик, который сидел на дереве?
Клик-Кляк. Да, да. Горбатый метельщик.
Большой Гильом. Называйте людей по именам.
Клик-Кляк. Ну, этот горбун Караколь, ваша милость.
Большой Гильом. Так и говорите — Караколь! А что это за диковинное имя — Караколь?
Клик-Кляк. Это не имя, ваша милость, а прозвище. Вот меня, например, прозвали «Клик-Кляк» за то, что у меня в карманах много часов. Сначала меня дразнили «Тик-так, клик-кляк, тик-так, клик-кляк», а потом осталось только «Клик-Кляк». Понимаете?
Большой Гильом. Понимаю. Дальше!
Клик-Кляк. Так вот, на самом деле его зовут Жильберт. А Караколь — это по-нашему «улитка». Если вы видели когда-нибудь улитку, ваша милость, то вы знаете, что у нее на спине раковина, вроде горба. Вот горбатого Караколя и прозвали Караколем за то, что у него на спине горб.