ЛЮДОВИНА. Так это вы? Это вы меня лечили?
ЖАН. И вылечил, ваше высочество.
ЛЮДОВИНА. Да вы ведь же не врач… Где вы научились лечить?
ЖАН. В Змеином овраге, сударыня. В том самом Змеином овраге, куда вы приказали меня бросить. С голоду я наелся там слив, от которых у меня рога выросли, пожалуй, еще почище ваших. Плохо мне пришлось! Кивер на голову — и то надеть нельзя было. Да, по счастью, попались мне там и другие сливы. Поел их — и всё как рукой сняло. Вот я и решил попотчевать вас и теми и другими — и рогатыми и безрогими. Какие вам больше понравились?
ЛЮДОВИНА. Так этот разносчик — это тоже были вы?
ЖАН. Я, ваше высочество, собственной персоной.
ЛЮДОВИНА. И я вас не узнала!…
ЖАН. Да, сударыня. Вы меня много раз обманывали, а теперь я вас провел. Уж извините. Никак, вы мне королевство обещали? Да и замуж за меня второй раз собрались?
Людовина закрывает лицо руками и плачет. Жан смотрит на нее, покачивая головой.
Ваше высочество! Ваше высочество! Успокойтесь! Что с вами? Я сейчас уйду. Я только за плащом и кошельком пришел. Ведь это какие вещи! Им цены нет. Мне их мой лучший друг дал, самая милая девушка на свете, не вам чета. А от вас я ничего не требую — ни королевства, ни полкоролевства… Выходите замуж за кого хотите. Желаю ему, бедняге, побольше терпения.
ЛЮДОВИНА (кидаясь к колокольчику). Я не выпущу тебя отсюда!
ЖАН. Звоните сколько хотите. Плащ-то ведь теперь на мне. Пока ваши молодцы сбегутся, я уж буду за морем.
ЛЮДОВИНА. Одно только слово.
ЖАН. Ну, что еще?
ЛЮДОВИНА. Перстень…
ЖАН. Какой перстень?
ЛЮДОВИНА. В кошельке остался мой перстень. Отдайте мне хоть его.
Жан раскрывает кошелек. В то же мгновение Людовина кидается к нему. Одной рукой хватается за кошелек, другой — за плащ.
ЖАН (отбиваясь). Нет, шалишь… На этот раз не возьмешь. Ишь, какая прыткая! Вертится, как змея! (Отрывает ее от себя и отбрасывает прочь.)
ЛЮДОВИНА (лежа на ковре). Помогите! Ко мне! Спасите! Держите его!
ЖАН. Не удержите. Кланяйтесь его величеству. Желаю здравствовать! (Исчезает.)
Людовина отчаянно кричит и бьет ногами по ковру. В комнату вбегают король и королева.
КОРОЛЬ. Что случилось?
КОРОЛЕВА. Смотрите! У нее рога отвалились. Что же вы кричите, Людовина?
КОРОЛЬ. Должно быть, от радости.
ЛЮДОВИНА. Он ушел! Его теперь не найдешь!…
КОРОЛЬ (оглядывается). В самом деле… Врача-то здесь нет. Куда же он девался?
КОРОЛЕВА. Не все ли равно, куда? Ведь он нам больше не нужен.
ЛЮДОВИНА. Да это не он. Это тот…
КОРОЛЕВА. С ума сошла от счастья!
ЛЮДОВИНА. Сами вы сошли с ума! Это был солдат. Он обманул и меня и вас!
КОРОЛЬ. Что такое? Говорите толком, ваше высочество.
ЛЮДОВИНА (вскакивая на ноги). Толком? Он унес мой плащ и кошелек.
КОРОЛЬ (со вздохом садится в кресло). О-ох, сударыня! На весь свет хитростью славились, а простой солдат, мужик, перехитрил вас, вокруг пальца обвел. Ну чего вы теперь стоите, без кошелька-то? Уж лучше бы вам оставаться рогатой, да богатой…
Картина одиннадцатая
Прибрежные скалы. Сумерки. Домик Жаннетты. На дверях висит замок. Ставни закрыты. Жан с плащом и кошельком в руках стоит на берегу.
ЖАН. Тезка! Жаннетта! Добрый вечер!… Где же она?
(Поет.)
Что же вы не отзываетесь, Жаннетта? (Бежит к домику и видит замок.) Вот тебе раз! Заперто. Пусто. А я-то думал, что она, как стояла на крылечке, так и стоит до сих пор — в том же платье, в том же переднике. Приду, а она мне скажет: "Давайте ужинать, тезка, — и поставит ту же самую сковородку на ту же самую жаровню. Да нет, видно, так не бывает. И чего ей меня ждать? Кто я ей? Тезка и больше ничего. (Медленно спускается на берег.) А может, она где-нибудь тут, поблизости? В море или в лесу… (Складывает ладони рупором и кричит во все стороны.) Жанна! Жаннетта! О-го-го! (Прислушивается.) Так она тебе и ответит! Ты за принцессой гонялся, за хвостом ее змеиным, а Жаннетта взяла да и вышла замуж за какого-нибудь хорошего парня, честного моряка. И увез он ее на край света. Там где-нибудь, на дальнем берегу, стоит ее домик, и поджидает она кого-то на крылечке, и огонек у нее в окошке горит, только уж не для тебя, Жан Беспутный!… Так и не увидишь ты ее больше никогда… Ох, даже не поблагодарил я ее как следует, плаща и кошелька не отдал. И что только она обо мне думает?… (Садится на песок, кладет рядом кошелек и плащ). Куда же ты пойдешь теперь, Жан Бесстрашный из деревни Дель-Басс? В деревню Дель-Басс, что ли? Старые яблони трясти?
(Негромко поет.)
(Несколько мгновений сидит молча.) А может, она в море утонула, как ее отец? Море тут беспокойное. Долго ли ему лодку перевернуть? (Вскакивает.) Да нет! А кто же дверь закрыл? Замок повесил? Что это я беду накликаю! Жива она, только соскучилась без людей и переехала куда-нибудь. Я разыщу ее. Плащ-то у меня на что? Скажу: хочу быть там, где Жаннетта, — он меня и перенесет прямо к ней. (Оборачивается, ищет на песке плащ.) Да где же он? И кошелька нет. Вот тут я их положил… Тут они лежали… Кто же мог их взять? На берегу ни души. (Ищет.) Неужели волной унесло? (Бежит к самой воде, бродит среди больших прибрежных камней. После напрасных поисков возвращается на прежнее место, печальный, потерянный.) Так и есть: море на берег вынесло, море и с берега унесло. Нет плаща… И ничего больше нет… Все пропало.
Из-за скал слышится песня.
ОДИН ГОЛОС.
ХОР.
ОДИН ГОЛОС.
ХОР.
ОДИН ГОЛОС.
ХОР.
Появляются шестеро из Змеиного замка. Они одеты так же, как и вначале, только босы. Сапоги, связанные за ушки, перекинуты у них через плечи. В руках — ведра, сети, корзины.
ПЕРВЫЙ.
ВСЕ.
ЖАН (вскакивал). Э-э, приятели! Вот уж кого не думал встретить!
ШЕСТЕРО (разом снимают шляпы). Шинду-шиндара! (Подходят к Жану, окружают его со всех сторон, смеются, хлопают его по плечу.)
ПЕРВЫЙ. А мы тебя вспоминали.
ВТОРОЙ. Твои кулаки не скоро забудешь.
ТРЕТИЙ. Да и угощенье твое мы помним.
ЧЕТВЕРТЫЙ. И песню ты хорошую пел.
ЖАН. Ваша-то была лучше. Как это вы пели?
ШЕСТЕРО (посмеиваясь).