Мичурин побледнел, его затрясло от собственного открытия, но он не выпускал плечо Гурова из дрожащих пальцев. Лев мягко успокоил старика:
— Иван Митрофанович, все в порядке будет. Меня ребята прикроют. Я сейчас с ними свяжусь и попрошу, чтобы наряд дежурил рядом с кафе.
— Нет! — Старик встряхнул его со всей силы, в голосе прорезались прежние стальные нотки. — Ты не понимаешь опасности, Лев! Он ведь следил за тобой, да? Пустил своих охранников по следу за тобой?
— Да. — Опер смутился. — Простите, что привел их к вам. Я сейчас уже ухожу, вы будете вне опасности. Извините, я не знал, кто это и что собой представляет. Просто только вы так разбираетесь в бандитских татуировках. — Он попытался встать, чтобы пройти в коридор.
Но старик всплеснул руками:
— Нет, не отпущу тебя ни за что! Пускай следят за домом, ничего страшного в этом нет. Я для них никакого интереса не представляю. Старик на пенсии, что с меня взять. А вот ты… если Горец узнает, что ты из органов, действующий опер… Он может решить, что нападение и спасение были подстроены для внедрения в его окружение. Что полиция пытается раскрыть его личность и задержать. Нет, Лева, ни в коем случае тебе нельзя себя выдавать. Оставайся пока у меня, звони жене и скажи — срочная командировка. С одеждой сообразим что-нибудь, а с Орловым я лично поговорю, объясню ему ситуацию. Это смертельная угроза, как ты не понимаешь?!
Гуров опустился на стул обратно — Мичурин прав: если Горец поймет, кем является его спаситель с кладбища, то расправится с ним, не задумываясь. На кону свобода и жизнь, а за Горцем по-прежнему ведется охота, нападение на кладбище это подтвердило. Значит, кто-то из прежних «королей» преступного мира узнал о его приезде. Лев от досады стукнул кулаком по столу. Именно сейчас, когда у него важное и срочное задание, когда генерал Орлов вздрагивает от каждого телефонного звонка, угораздило же его вляпаться в историю с Горцем.
Иван Митрофанович тем временем успокоился, протер очки белым платочком и предложил:
— Вижу, вижу, сердишься, спутал тебе все планы Горец. Давай так, пока ты будешь на встрече, пускай ребятки привезут из отдела все дела ко мне. Только не к дому, а то вдруг и тут наблюдателей еще не уберет Горец. К хлебозаводу пускай на неприметной машине подъезжают, я уж сам авоську с бумагами донесу. Крячко по официальной линии пробьет, что за птица этот мистер Риккер. Откуда приехал, зачем, когда обратно. Так, что еще… ну а что сейчас думать. Иди на встречу, потом назад. Деньги не бери, Лева, грязные они у него, кровавые. Главное, сейчас с себя все подозрения отвести, чтобы отцепился от тебя Горец со своими ребятами. А дальше будем всю ночь с бумагами разбираться, у меня кофе есть хороший. Посидим, покумекаем, может, сгожусь еще на дело. Уж лишним грузом точно не стану.
Лев обнял старика:
— Что вы, Иван Митрофанович, да вы просто… волшебник, все продумали мгновенно. Очень хороший план. Вы правы, поеду на встречу, а потом вернусь к вам. Через сутки решим, как избавиться от назойливого внимания Горца.
— Не горячись, Лева. — Пенсионер, успокоенный тем, что Гуров согласился переждать у него опасный период, да и предстоящая работа будоражила, принялся перебирать альбом, чтобы перепроверить свою догадку. Он вдруг поднял голову и улыбнулся. — Ничего случайного не бывает в этом мире, а почему и для чего тебе Горец на пути встретился, это уж будем ночью думать. Бутербродов нарежу, кофеек, и на всю ночь за бумажки сядем. Эх, все как в прежние времена.
Лев с облегчением выдохнул и улыбнулся в ответ:
— Все, я сейчас со Стасом переговорю, дам ему поручение, а дальше уже пора на встречу с мистером Риккером выдвигаться.
Работа в старой квартирке закипела. Пока Мичурин гремел на кухне, собирая нехитрый ночной перекус, Гуров набрал номер Станислава Крячко. Напарник ответил мгновенно:
— Лев, где тебя носит? Уже Орлов заходил, спрашивал, как продвигается изучение. Он сейчас уехал к министру, на нем лица нет, докладывать нечего. Табличку я твою составил, двое ребят еще освободились к нам в помощь. Куда дальше выдвигаться? Время идет, а мы сидим!
— Тише, ситуация резко изменилась, — осадил нетерпеливого коллегу Гуров.