— Бесстыдницы, — не грубо, но сварливо пожурил он девушек. — Только и умеете, что глазки строить, а о сытном обеде забываете.
Прислужницы совсем сникли.
— Вот выпорю вас, — продолжал трактирщик, — тогда поймёте, что работа это вам не развлечение.
Взбучка подействовала. Брюнетка принесла жареную курицу. А напарница подала тарелку варёной картошки с подливой и паприкой.
Тод приступил к кушанью, мимолётом осматривая посетителей. Старался не очень и глазеть. А вдруг посчитают за воришку? Публика разномастная. Пуще всех выделялся громадный рыжий детина с лицом исполосованным шрамами. Таких парней и называли варварами. Наверняка из самого Роффа прибыл. Возле здоровяка-северянина приткнулась пара светловолосых мужчин. Оба комплекцией не уступали Тоду, но рядом с варваром смотрелись хило. За длинным столом толстощёкий старикан заливал какую-то байку. Гортанные смехи свидетельствовали о популярности рассказчика. Возле камина царила атмосфера азарта. Воздух прямо-таки трещал от накала. Чудилось, четверо мужчин жили в неком обособленном мирке, в мирке, где знамение бога — гремящие в стаканчике кубики. Вот поставленные на кон монеты загрёб плутоватого вида юноша с лицом узким, как клинок сабли. А вот уже удача заглянула к бритому крепышу. Лопоухий старик поморщился, узловатая рука выудила из кармана медяк. Последний игрок чернее грозовой тучи. Ему и в повседневной жизни не везло — глаза нет, кончик носа отсечён. Одноглазый кинул на кон кожаную куртку. Тод ухмыльнулся и продолжил есть суп.
Хохот мужчин, слушающих байку, совпал с бранью одноглазого. Тот матерился так, что дал бы фору Фазилю, угодившему в кучу навоза.
Одноглазый швырнул на стол рубаху, и посетители получили возможность лицезреть изрезанную шрамами от батога спину. Скорее всего, прошёл каторгу в Серебряном Хребте.
Фортуна вновь не улыбнулась одноглазому. Рубаху забрал юноша.
Проигравшийся любитель азарта до крови прокусил губу.
— Одолжи денег, Баир, — попросил он у крепыша.
— Чем отдавать-то будешь? — хмыкнул тот.
— Матушкин сервиз продам.
— Ты ж его на прошлой неделе пропил.
Одноглазый поскрёб затылок.
— Первый мешок золота из новых туннелей — твой.
Крепыш расхохотался:
— Ишь как губу раскатал.
— Одолжи! — побагровел одноглазый.
— Умерь пыл.
Уже весь трактир наблюдал за перепалкой, грозившейся перерасти в потасовку. Игра цитры оборвалась. Толстощёкий балагур приутих. Рыжий варвар в предвкушении мял кулаки. Тод разглядел, как под столом в руке юноши блеснул кинжал.
Трактирщик не пас задних. Огромный опыт работы помог прочитать ситуацию.
— Арнольдо! — заголосил владелец гостиницы.
Но одноглазого уже не остановить, рванулся на крепыша. А тот, видимо, с детства участвовал в драках. Столь ловко увернуться любо кто не мог. Кулак одноглазого просвистел над головой противника, крепыш засадил по рёбрам. Одноглазый охнул и получил локтём в челюсть. Хруст возвестил о серьёзнейшей травме. Горе-игрок рухнул без чувств.
А у трактирщика начался свой бой. На зов таки прибежал, вернее — еле протиснулся через кухонные двери Арнольдо.
— Идиот! — ревел хозяин заведения. — Поди, опять девок лапал?!
Вышибала пристыжено уткнул взгляд в пол. А Тод всё ещё дивился внешности Арнольдо. В росте тот не уступал рыжему варвару. В весе превышал многократно. Если у северянина сплошные мышцы, то Арнольдо буквально заплыл жиром. Определить возраст невозможно. Над верхней губой и на подбородке пробивались пучки юношеского пушка. Лоб прочерчен глубокими морщинами.
— А ну-ка выкинь отсюда этого одноглазого! — приказал трактирщик.
И шага не успел сделать Арнольдо, а крепыш заверил:
— Я сам. — Взвалил на плечо обездвиженное тело и понёс к выходу.
Инцидент исчерпан.
У Тода никогда не было тяги к азартным играм. А теперь ещё больше убедился, что это пустая трата времени, денег и нервов.
Быстро доев, зверолов подошёл к стойке, спросил:
— Сколько с меня?
— Два медяка, — не отрывая взор от тетрадки, сказал трактирщик.
— Мне б ещё комнатку снять.
— Пять медяков.
Зверолов расплатился и получил ключ с жестяной биркой, где был выцарапан номер.
— Второй этаж, по коридору направо, — растолковал владелец «Снегиря и Сойки».
Был полдень. Тод мог либо передохнуть до ужина, либо послоняться по городу. Если бы нс усталость от длительного путешествия, то, бесспорно, выбрал бы последнее. Зверолов затопал по лестнице, вслед доносились новая байка толстощёкого старикана и игра цитры.