— А я боюсь, что второпях он мог и не очень точно… — с тревогой замечает Бурсов.
Но Нефедов поспешно перебил его:
— Нет, нет, этого вы не бойтесь! Голова у него работает с потрясающей трезвостью. Знаете, что он еще предусмотрел: день рождения Фогта!
— А при чем же тут день рождения? — не понимает Бурсов.
— Как — при чем? Праздновать его будет капитан Фогт. Это мы точно знаем. В прошлом году было уже такое торжество по случаю дня его рождения. А раз будут праздновать — значит, перепьются. И не только офицеры, но и эсэсовская охрана. В прошлый раз спьяну чуть не перестрелялись даже.
— День рождения Фогта девятого, значит? — уточняет Бурсов.
— В том-то и дело!
…После утренней поверки Азаров подходит к Бурсову и сообщает шепотом:
— Вот еще что хочу я сделать, товарищ подполковник: казармы эсэсовцев заминировать. Они в том доме, где и комендатура. А на втором этаже квартиры офицерского состава и самого Фогта. Жмутся, гады, поближе друг к другу…
— А как же вы осуществите это? — спрашивает Бурсов, теперь уже веря, что для Азарова нет ничего невозможного.
— После ремонта лагерных ворот унтер Шварценбах приказал мне еще и здание комендатуры отремонтировать. Бетон наружной части его фундамента изрядно выкрошился. В нем зияют такие же дыры, какие были в колоннах ворот. Если Шварценбах не раздумает, то сразу же после завтрака я займусь этим ремонтом.
— Да это более чем счастливый случай, — вздыхает Бурсов. — Но там придется вам действовать на глазах почти всей эсэсовской банды. Удастся ли?..
— Удастся, — убежденно заявляет Азаров. — Трудность тут в другом: у меня нет под руками взрывателя замедленного действия.
— А как же быть?
— Надо как-нибудь подбросить его мне.
— Легко сказать — подбросить! Надо же достать его сначала.
— Доставать не надо. Он давно уже у меня припрятан. Старший лейтенант Лукошко знает где. Главное сейчас — как доставить его ко мне из минных мастерских.
— А Лукошко работает в мастерских?
— Да, на производстве самодельных мин.
— Ну ладно, придумаем что-нибудь, только бы вас поставили на этот ремонт.
И Азарова действительно ставят на этот ремонт. Он берется за дело с большим усердием. Удостаивается даже похвалы унтер-шарфюрера Шварценбаха. Заложить пластичную взрывчатку в центральной части фундамента комендатуры не составляет для него большого труда. Теперь только бы получить взрыватель. Работы у него и трех его помощников хватит до вечера, может быть, подполковнику Бурсову удастся за это время прислать к нему кого-нибудь.
Время между тем все идет, а взрывателя никто не приносит. Это совсем нелегко, конечно. Нужен ведь повод, чтобы прийти сюда кому-нибудь из военнопленных. Передать взрыватель на глазах эсэсовцев, слоняющихся тут без дела, будет тоже не так-то просто. И все-таки Азаров не теряет надежды.
Но вот и время обеда. В лагерь придется идти или принесут что-нибудь сюда?
— Обедать будете здесь, — сообщает Шварценбах. — И чтобы к вечеру ремонт был закончен.
— Можете не сомневаться, — бодро обещает Азаров. — Сегодня обязательно кончим.
В час дня у входа на территорию комендатуры показывается капитан Азбукин с двумя котелками. Его останавливает часовой. Снимает крышку с одного из котелков и похоже, что собирается сунуть в него свою грязную пятерню.
«До чего дошли, сволочи! — возмущенно думает Азаров. — Даже суп готовы процеживать сквозь пальцы…»
Суп, однако, оказывается очень горячим, и часовой поспешно отдергивает руку от котелка. Столпившиеся возле него эсэсовцы оглушительно хохочут — рады случайному развлечению. Улыбается и капитан Азбукин, хотя лицо его кажется Азарову очень бледным.
Часовой отбирает у капитана котелки и строго кричит:
— Проваливай!
Потом он оборачивается к Азарову:
— Эй, забирай свой жратва!
Азаров поспешно хватает котелки, досадуя, что не удалось принять их от самого Азбукина. Может быть, он успел бы передать ему и еще что-нибудь… Возле лейтенанта собираются его помощники — два старших лейтенанта и капитан. Ложки у них всегда с собой в голенищах сапог.
Эсэсовцы тоже расходятся на обед.
Обжигая руки, капитан приподнимает крышки котелков. В одном чечевичная похлебка, в другом перловая каша. Азаров достает свою ложку и первым окунает ее в судок с похлебкой.
Но что такое?.. Что это там на дне?.. Неужели мясо?
И тут он соображает, в чем дело, и испуганно осматривается по сторонам. Никого из эсэсовцев поблизости не видно. Часовой тоже скрылся за домом. Азаров подает знаки своим помощникам, чтобы они заслонили его спинами, и, обжигаясь, сует руку в котелок с похлебкой.