- Взгляни, - сказала Йева. Она подалась далеко вперёд и указала вниз. Ануша подчинилась и увидела, что на древней поверхности обелиска вырезаны огромные узоры, изображающие тысячи переплетённых образов, которые она не могла разобрать. У девушки всё перевернулось внутри, когда некоторые изображения потекли и изменились у неё на глазах.
Ануша наклонилась ещё дальше, чтобы лучше видеть, и её охватило странное чувство. Странное, потому что девушке так долго его не хватало — это было чувство, что она вот-вот вернётся в своё тело!
Но на сей раз впечатления были иными, более отдалёнными. И... ментальное течение, псионический поток, как назвала его Йева, ускорился. Его звук рёвом отдавался в ушах. Его сила угрожала сбить её с ног. Она стала просыпаться — и рухнула вверх, прямо в ментальный поток. К Древнейшему.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Год Тайны (1396 ЛД), замок Даррок, Фейвайльд
По сумрачному замку слонялись сморщенные людишки размером с младенцев. Одни протирали пыль, другие полировали футляры для трофеев. Кто-то прогонял летучих мышей из трещин и высоких тёмных углов.
В просторном кабинете одинокий гомункул искал помёт за мебелью, картинами, скульптурами и другими выставленными на обозрение странностями. Человечек достиг высокого, изящного деревянного шкафчика со стеклянным окошком. За круглым стеклом двигались шестерёнки — гомункул не мог осознать принципы их взаимодействия, но любил наблюдать за ними. Существо вытянуло руку, чтобы коснуться крючковатым пальцем стекла.
Гомункул вздохнул и позволил руке упасть. Потом заметил нечто странное.
Он наклонил голову, с ужасом разглядывая деревянный шкаф. Несмотря на свечи, пылающие в канделябре наверху, кабинет бросал в комнату такую тень, как будто позади него горел костёр. Однако источника света гомункул не видел.
Тень удлинилась и потемнела, и в её глубинах проступили очертания мастифа. Его шерсть была тенью, облекшейся формой и плотностью. Гомункул приготовился завизжать, но застыл, когда увидел новые фигуры.
Следующей выскользнула тонкорукая женщина, грациозное создание с жемчужно-белой кожей и глазами, как ночь.
Гомункул немедленно узнал в ней нарушительницу-фею, захватчицу из-за границ пещеры, где располагался замок Даррок.
Следом за ней вышел человек. Несмотря на его дорогую одежду и отполированные сапоги, человек был молодым, толстым и взлохмаченным.
Казалось, это всё. Сморщенный человечек открыл свой рот, чтобы поднять тревогу, но сумел лишь пискнуть, прежде чем мастиф схватил его.
Лорд БерунМархана охнул и потёр руки, пытаясь вернуть им чувствительность. Однажды ему уже пришлось сопровождать Мальянну в обитель Владыки Летучих Мышей по непостоянному коридору из тени. На сей раз путь был холоднее.
Берун наморщил нос, когда пёс захрустел тугой плотью сгорбленной человекоподобной фигуры размером с ребёнка.
- Не думаю, что Владыке понравится, если твой питомец будет жрать его слуг, - сказал он.
Дама-эладрин взглянула на него и заговорила своим снисходительным тоном.
- У него и так слуг больше, чем нужно. И он любит создавать новых. Ему нужен лишь подходящий материал.
Она удерживала его взгляд, как будто оставляя что-то несказанным.
- Наверное, - Берун уже очутился не в своей тарелке. Чем больше он пытался обозначить свою независимость, тем чаще Мальянна доказывала, что он просто пешка. Его страх перед ней мог сравниться лишь с ненавистью — хотя и бессильной. Чья это была идея, его или её, что если освободить Нейфиона от его бесконечного пира, Владыка приведёт их к Яфету?
Ни того, ни другого — это было общее решение, сказал он себе. Идея освободить архифея от проклятия Яфета пугала Беруна, но единственным иным вариантом оставалось уничтожение камня договора.
Мальянна устала ждать. На самом деле, он тоже.
- Брось, Тамур, - сказала Мальянна своей гончей. Зверь продолжал жевать, даже не удостоив хозяйку взглядом.
Женщина-эладрин направилась к лестнице. Берун пошёл следом, радуясь, что звук хрустящих костей останется позади.
Они поднялись на балкон. Дверь в пиршественный зал была открыта. Мальянна вошла внутрь.