План держаться тише воды, ниже травы, занимаясь поисками сокровища, равного утраченному, стал ненадёжным. По крайней мере, в последние десять лет после катастрофы она вернула себе все прежние заклинания и кое-что сверху. И накопила внушительную сумму золота. Если Рейдон сдержит слово, она наконец может собрать требуемое богатство.
Что означало — в её собственных интересах проследить за успешным выполнением безумной миссии монаха. Серена закрыла дверцу шкафа.
Пока что она сделала всё, что могла, для успеха их путешествия. По любым стандартам это было немало. Но живот всё равно крутило от беспокойства. С Фостером было что-то не так.
Она не доверяла пирату. Рейдон был глуп, если верил словам капитана.
И дело даже не в том, что Фостер — преступник, заинтересованный лишь в собственной выгоде. Куда сильнее беспокоило Серену странное поведение капитана под островом Гефсимета. Он был не в себе. Кто знает, когда он сломается в следующий раз?
Серена вышла из каюты и стала красться к каюте капитана в другом конце корабля.
«Зелёную Сирену» освещал свет фонарей, отражающийся от стаи окруживших судно искрохвостов. За границами их защитных объятий расступался твёрдый камень, позволяя кораблю плыть через течения минералов в земные недра.
Рейдон оставался в ритуальном круге, прижав руку к груди там, где пылал Символ Лазури.
Серена остановилась, чтобы понаблюдать за полуэльфом. Монах ничего не замечал. Его широко раскрытые глаза видели что-то за пределами палубы, отражали то, что чувствуют искрохвосты. Именно так и настроила ритуал Серена.
- Ты хорошо справляешься, монах, - прошептала она.
Она подошла к полуюту над каютой капитана. Сквозь отверстие в узкой двери, ведущей в столовую, где Фостер трапезничал, планировал набеги и курил свою зловонную траву, сочился свет.
Она вошла.
Миниатюрный канделябр светился волшебным огнём, обеспечивая тёплый свет. Фостер сидел за тяжёлым столом, слишком крупным для этого помещения. В центре стола исходил паром котелок.
Капитан поднял взгляд.
- Серена! Давненько ты не разделяла со мной трапезу.
Капитан наложил себе ещё один черпак жаркого, затем указал на пустое сидение.
Серена села и позволила капитану обслужить её — сначала наложив порцию жаркого, затем налив на палец рома из стеклянной бутылки.
- Так какие новости? - спросил капитан. Он указал на дорогие стёкла, установленные в иллюминаторах. - Вижу, мы ещё спускаемся. Рейдону что-то нужно? Может быть, отдых?
- Нет, монах кажется неутомимым. Вероятно, черпает энергию из своего волшебного шрама.
- Полезный трюк.
- Пожалуй.
Повисла тишина, которую нарушал лишь прихлёбывающий жаркое Фостер. Наконец, капитан сказал:
- Что у тебя на уме, Серена?
- Ты?
- О? - Фостер моргнул. - Столько времени спустя... я польщён.
- Я боюсь, что ты станешь обузой.
- Ха! Думаешь, я не могу постоять за себя?
- Думаю, что ты что-то скрываешь касательно своего прошлого. Что-то, что помешает планам Рейдона уничтожить угрозу, с которой мы столкнулись.
Фостер нахмурился.
- Помнишь, как мы сражались с Гефсиметом и его кво-тоа под островом? Конечно, помнишь. А помнишь, как ты начал бормотать чушь об эйдолоне, который мы там обнаружил?
- Я не уверен...
- Ты потребовал у монаха не трогать его, хотя тварь едва нас не прикончила.
Капитан положил ложку и отодвинул от себя кружку. Он опустил голову.
- Я не могу объяснить.
- Попытайся.
Фостер расправил плечи, как будто приняв какое-то решение. Серена напряглась, готовясь к драке — на тот случай, если капитан достанет свой ядовитый меч.
Фостер закатал рукав. Его руку покрывала мелкая чешуя. У Серены засосало под ложечкой.
- Что это значит? - спросила она.
- Я меняюсь, Серена. Не знаю, почему. Думаю, это как-то связано с кво-тоа. Эта дрянь растёт у меня по всему телу. Можешь... можешь как-то её остановить?
Волшебница никогда не видела Фостера таким уязвимым.
Серена осмотрела чешую, пытаясь найти волшебные следы проклятия или магии превращения. Если это — результат действия заклинания или ритуала, она сумеет его обратить... но нет. Чем бы это ни было, магия здесь не причём — по крайней мере, недавняя магия.
- Фостер, - сказала она, - не знаю, какая это зараза, однако она — часть твоей природы. Я не могу от неё избавиться.