Почему? Потому что убив девочку, которая запросто могла быть самой Эйлин, Рейдон сошёл с ума.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Год Тайны (1396 ЛД) Кссифу, Галерея Наблюдения
Яфет шёл по наклонному коридору, покрытому дымящейся памятью.
Его руки не дрожали, а зрение не туманила пыль. Новые способности и идеи бурлили в крови – им не терпелось воплотиться в заклинаниях по его первому зову. Он практически чувствовал эмоциональный подъём, хотя и не мог позволить себе такое удовольствие.
Всякий раз, когда колдун вспоминал источник его новых заклинаний, у него по спине бежал холодок.
Одно из этих новых заклятий даже позволяло ему видеть Анушу в её золотых доспехах, а также желтокожую спутницу Ануши, которая шла впереди, не прибегая к содержимому жестянки с пыльцой, спрятанной в складках его плаща. Его новый договор уже доказал свою полезность – конечно, не считая того, что спас ему жизнь.
Колдун понял, что испытывает прилив надежды. Он прекрасно знал, что у его отчаянного поступка могут быть – и наверняка будут – серьёзные последствия. Возможно даже, он попадёт в такое же рабство, каким был его первый договор с Владыкой Летучих Мышей. Скорее даже худшее, чем первый договор до того, как он спасся от его оков. Чужие звёзды беспокоились о судьбе смертных ещё меньше, чем даже кровожадный Нейфион.
Но никто не обещал, что решение будет простым. Он мог сохранить рассудок и независимость, а мог их лишиться. Он не был наивным, и его эго не было таким раздутым, чтобы Яфет мог пообещать себе счастливый конец, несмотря на то, что говорил Ануше. Нет, он осознавал риск. Он принимал риск в обмен на возможность ещё немного побыть на сцене – и надеяться, что этого хватит, чтобы спасти Анушу из её сновидческой формы. А если судьба смилостивится – ещё чуть дольше.
Всё, что от него требовалось в краткосрочной перспективе – убедиться, что ни одно из новых заклинаний не высвободится из-под его власти.
Ануша, которая шла рядом, позволила своей ладони опуститься в его. Она казалась тёплой и настоящей. Он был рад этому прикосновению. Он знал, что для этого девушке требовалось серьёзно сосредоточиться.
- Знаешь, я благодарна, - сказала она.
- За что?
- За то, что ты отправился на мои поиски. За то, что я не одна в этом ужасном месте. Даже если мы не справимся, я хочу, чтобы ты знал…
Он знал, что если заключит девушку в объятия, то рискует нарушить иллюзию её плотности. Он просто сильнее стиснул её руку. Он сказал:
- Я не мог выдержать мысли, что ты здесь совсем одна. Я должен был прийти. У меня не было выбора.
Ануша улыбнулась и посмотрела ему в глаза.
- Как только ты меня разбудишь, держать тебя за руку станет намного проще.
- Да.
- И я смогу как следует тебя отблагодарить.
У Яфета заколотилось сердце. Правильно ли он её понял? Он решил интерпретировать её слова так, как хотело его тело.
- Жду с нетерпением, - сказал он.
Они принялись улыбаться друг другу, как идиоты.
Йева впереди подняла руку.
- Здесь что-то странное! – прошептала она.
Яфет отпустил руку Ануши. Они присоединились к Йеве, которая осторожно выглядывала за угол тоннеля.
- Что? – прошептала Ануша.
- Ещё одно помещение впереди – с какой-то растительностью, которой я раньше не видела. А ещё я слышу голоса. Разговаривают на всеобщем.
Яфет подошёл и наклонился, чтобы выглянуть за угол. Коридор выходил в более широкое помещение, которое казалось – по крайней мере отсюда – заросшим лозами, по которым толчками текла тёмная жидкость. На лозах висели огромные персики или апельсины цвета крови.
Но его внимание привлёк разговор. Он услышал собственное имя!
- Кто-то говорит обо мне! – прошептал он. Голос был знакомым.
Несмотря на тихие возражения Йевы, Яфет, купаясь в уверенности благодаря своим возвратившимся силам, вышел из-за угла.
Он прошёл в широкое помещение с круглым бассейном и дюжиной выходов по краям.
Как он и ожидал, у бассейна стояли капитан Фостер и волшебница Серена, будто поджидая его. У одного из выходов прислонилась к стене женщина. Она казалась смутно знакомой – Яфет вспомнил, что она была матросом на корабле Фостера. Не хватало только безумного монаха.
Вспомнив их последнюю встречу, он поднял руку с пальцами, готовыми сложиться в волшебный жест.
Фостер тоже поднял руку, но в дружеском приветствии.
- Ахой, Яфет! Нам надо прекратить вот так встречаться.