Он нашёл Анушу.
Девушка вмёрзла в лёд лишь частично. Как утопленница, она тянулась наружу, пытаясь ухватиться за что-то. Её лицо, застывшее в момент заточения, было маской отчаяния,.
- Я здесь! - Яфет рванулся к руке Ануши. Его пальцы прошли сквозь её ладонь и погрузились в лёд.
Он и она были просто призраками разума — с разным происхождением и возможностями, но оба оставались нереальными.
Похоже, это будет сложнее, чем просто схватить её и вытащить.
Затем он обнаружил, что его собственная рука тоже застряла в ледяной плите.
- Ох, Бейна ради! - выругался он. Чувство тревоги пробилось даже через спокойствие, подаренное ему пыльцой
Потребовалось всё его самообладание, чтобы не оттолкнуться от плиты другой рукой.
Плита — изо льда или из более странного вещества — действовала как некая ловушка для сновидцев. А присутствие здесь Яфета было в чём-то сродни сну.
Ему внезапно представилось, как прислуга в гостинице находит его, осевшего над неподвижным телом Ануши — они оба навечно лишились сознания, пойманные в этой чудовищной гробнице. Совсем не то романтическое воссоединение, на которое он надеялся.
Эта печальная мысль напомнила ему про физическое тело, по-прежнему вовлечённое в ритуал, хотя и очень далёкое. В частности — про нефритовый жезл, который стоил так дорого из-за своих изоляционных свойств. Его разум должен быть в безопасности, пока ритуал продолжается и он не выпускает жезл.
Яфет постарался не обращать внимания на боль в своей призрачной руке. Вместо этого он представил себя снова в хранилище, с рукой на лбу Ануши и другой, сжимающей нефритовый жезл, кончик которого едва касался Сердца.
Образ его комнаты в «Лориусе» отказывался приобретать плотность. Лёд, захватывающий сновидцев, не выпускал Яфета из своих холодных объятий.
Он не сдавался, пытаясь зафиксировать перед мысленным взором каждую деталь своих покоев в гостинице. Сначала слабо, а потом всё отчётливее он начал слышать собачий лай.
Неожиданно он стал воспринимать две реальности — одна накладывалась на другую. В более блеклой сцене он действительно по-прежнему застыл в процессе ритуала. Чёрный пес встал на задние лапы, положив передние ему на грудь. Это был Счастливчик, заходившийся лаем и яростно мотающий хвостом.
- Хороший мальчик, - сказал Яфет. Его голос был слабым шёпотом.
Он не чувствовал своего тела в картине из «Лориуса», хотя это была реальность. Он онемел. Он попытался отпустить нефритовый жезл. Ничего.
- Именем принцев-близнецов! - выругался он. Он попытался снова, вообразив, что рука, сжимающая жезл, и рука в его видении со льдом — одно и то же. На этот раз его настоящая рука и его рука из видения зашевелились одновременно.
Кончик жезла выпустил разряд фиолетовой молнии. По комнате разлетелись осколки нефрита.
Призрачный образ его комнат в гостинице стал чётче, а видение ледяной плиты и заточённых внутри сновидцев схлынуло прочь. Прежде чем оно полностью угасло, Яфет снова схватил протянутую руку Ануши. На сей раз его ладонь коснулась девушки. Он схватил её за руку и потащил изо всех сил.
Распадающийся ритуал выдернул его из ледяной поверхности, а он, в свою очередь, выдернул за собой Анушу. По льду побежала огромная трещина, и девушка вырвалась на свободу.
Он моргнул.
Дым заполнил хранилище, по комнате кругами носился радостный Счастливчик. Яфет шагнул к сундуку и положил ладонь на его стенку.
- Ты там?
Тёмные глаза Ануши открылись. Она недоумённо посмотрела на него.
- Что? Мне снилось, что я где-то очень далеко...
Глаза Яфета увлажнились.
- Ты вернулась, Ануша. Всё остальное неважно. Ты вернулась.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Год Тайны (1396 ЛД), Велталар, Агларонд
Ей было так холодно. Вокруг шептались пустынные ветра, завидующие крошечной искре тепла, которая ещё сохранялась в ней. Но мгновением раньше было ещё холоднее — она была испуганным криком, застывшим во льдах.
Её глаза распахнулись. Свет ужалил их, но он был таким сладким, несмотря на боль. Прошло слишком много времени с тех пор, как она видела что-нибудь кроме ледяной тьмы.
В лучах света возникла фигура. Мужчина, которого она когда-то знала.
- Что... ? - сказала она. - Мне снилось, что я где-то очень далеко...
Мужчина наклонился. Он носил чёрный как уголь плащ, зловеще контрастирующий с его взволнованным выражением. Он сказал:
- Ты вернулась, Ануша. Всё остальное неважно. Ты вернулась.